КАК ОДИН АНГЛИЧАНИН В РОССИИ МОНАРХИЮ ВОССТАНОВИЛ

Роман Арбитман

Фредерик ФОРСАЙТ. Икона: Роман. — М.: Эксмо, 2003 (серия «Persona Grata»)

Чем хороши конкретные даты в книгах, имеющих отношение к политической фантастике? Тем, что сама реальная жизнь стремительно корректирует жанр: роман-антиутопия превращается в роман «альтернативной истории». Так получилось, например, с «1984» Оруэлла; британцы благополучно оставили в прошлом эту дату, а вместе с ней — не сбывшееся изменение «исторической развилки». Нечто подобное происходит и с недавно переизданном на русском языке романом «Икона», который написан другим британцем, Фредериком Форсайтом. Значит, вот как было дело...

В июле 1999-го скоропостижно скончался российский президент Иосиф Черкасов, лидер движения «Наш дом — Россия». Премьер-министру Ивану Маркову трудно было удержать власть в голодной стране, где набирал силу умный харизматический демагог Игорь Комаров — вождь партии «Союз патриотических сил» (сокращенно СПС, что ли?). Предстоящая победа Комарова на ближайших президентских выборах всем наблюдателям показалась неизбежной, и страны Запада уже смирились с ожидаемым раскладом политического пасьянса. Однако за несколько месяцев до плебисцита английским дипломатам случайно стало известно, что после победы фанатик Комаров намерен развязать в стране террор против инакомыслящих и нацменьшинств, вернувшись к практике худших лет сталинской диктатуры.

Сэр Найджел Ирвин, бывший шеф Британской секретной разведслужбы, решил остановить опасного маньяка, а заодно вернуть Россию в лоно цивилизации. Тайная операция, хитро спланированная сэром Найджелом, была поручена бывшему агенту ЦРУ Джейсону Монку и завершилась c блестящим результатом. Мало того, что злодей Комаров, от нетерпения затеявший путч, оказался низвергнут в Лефортово: в России еще и восстановлена монархия (конституционная) во главе с англо-русским принцем романовских кровей...

Такой сценарий предложил читателям мэтр английской беллетристики Фредерик Форсайт в своей «Иконе». В середине 90-х годов прошлого века, едва роман вышел на английском, журнал «Огонек» перевел по горячим следам несколько занятных фрагментов книги, сопроводив публикацию желчным отзывом экс-шпиона Михаила Любимова: «Я потерял веру в Форсайта. Это уровень наших, пусть они на меня не обижаются, Тополя, Незнанского, Гурского...»

Поскольку отрывки из «Иконы» в журнальном варианте смотрелись довольно многообещающе, суровость тирады отставного рыцаря плаща и кинжала нетрудно было счесть следствием амбиций человека, чье пребывание на Британских островах завершилось не без участия коллег форсайтовых персонажей. Однако теперь, когда роман полностью доступен на русском языке, наш читатель, пожалуй, будет и впрямь разочарован.

Беда, конечно, не в чисто профессиональных упущениях автора по шпионской части, на которые в свое время горестно пенял сильный знаток Любимов. Реальную специфику службы разнокалиберных джеймсбондов (как и их оппонентов из контрразведок) давно уже вытеснила виртуальная реальность, созданная поколениями писателей и кинематографистов: никого не заботит, что у настоящего героя невидимого фронта может не быть суперкомпьютера размером с брикет жевательной резинки или бронированного суперавтомобиля величиной с танк. Гиперболы и литоты шпионской атрибутики заведомо обусловлены и оправданы жанром.

Беда книги и не в дежурной «клюкве», без которой со времен «Парка Горького» Мартина Круза Смита не обходится ни один западный триллер из русской жизни. Если напрячь фантазию, можно поверить в существование Кисельного бульвара в Москве, в охрану Патриарха Алексия II, состоящую из одного казака, в действенность рейдов столичной милиции по тылам оргпреступности и во многое другое. Надо — так надо.

Беда «Иконы» и не в конкретном рецепте, который иностранец Форсайт готов немедленно выписать больной российской государственности: финальный въезд в Москву аглицкого принца, доставленного в Москву спецрейсом под ликование электората и танковые салюты, выглядит лубочной картинкой — но ничуть не в большей степени, чем пряничное благолепие а-ля Никита Михалков или вполне реальные запредельные путинские рейтинги (из-за которых народ может и не пойти на выборы — и так ведь ясно, КТО победит).

Беда романа — в исключительном занудстве, с каковым исполнены и шпионская, и «путчевая», и «царская», и все прочие сюжетные линии. От былой динамики «Дня Шакала» в новой книге не осталось следа. Избрав выигрышную тему (перманентная угроза диктатуры — это праздник, который всегда с нами), автор подсунул читателю вместо триллера шестьсот страниц унылой политграмоты, разбавленной гомеопатическими дозами action. Мало того. Вопреки совету Тютчева зарубежный романист вздумал не только понять Россию умом, но и арифметически расчислить распорядок действий по вытаскиванию из болота тоталитарного бегемота. Пункт первый — уговорить Патриарха. Пункт второй — уломать милицейского начальника. Пункт третий — убедить видного банкира. Пункт четвертый — урезонить чеченцев. Пункт пятый, шестой, двадцатый... Если британский посланец всем все объяснит, здешние граждане поймут свой стратегический интерес и станут поступать, как должно. Будет гвоздь — подкова не пропадет, подкова не пропадет — лошадь не захромает...

Возможно, на родине Форсайта подобная логическая цепочка вызовет доверие, но мы-то ясно видим главную причину утопичности сценария сэра Найджела (и самого романиста): хоть ты в лепешку расшибись, в российской кузнице в нужный момент никогда не будет гвоздя.

Заказать теплые полы