НОВОМОДНОЕ ПРОШЛОЕ

Василий Владимирский

Брюс Стерлинг. Zeitgeist: Роман. — Екатеринбург: У-Фактория, 2003. — 336 с. — (Киберtime). Тир. 10000. — ISBN 5-94799-087-X. Брюс Стрелинг. Старомодное будущее: Рассказы. М.: АСТ, 2003. 320 с.(New Wave). Тир. 5000. ISBN 5-17-011024-3.

Брюс Стерлинг бывал в России то ли дважды, то ли трижды. Кроме того, по его собственному признанию, он прочитал массу литературы о нашей стране, всегда интересовавшей его. Лестно, конечно... Однако при знакомстве с романом «Zeitgeist» (Дух времени) закрадывается подозрение, что «литературой о России» американский писатель называет передовицы вашингтонских газет восьмидесятых-девяностых годов, повествующие о международной политике США. Уж больно много откровенной «развесистой клюквы» встречаешь на страницах, посвященных русским. А страниц таких в политическом триллере Стерлинга, разумеется, множество. «Азербайджан, Туркменистан, Чечня, Дагестан, Узбекистан, Киргизия, Татарстан, китайская Уйгурская республика... Целый мир! — восхищается один из героев романа. — Мир тюркоговорящих народов, возвращающихся в историю, просыпающихся и входящих в мировой рынок.» Ага, тюркоговорящих. Щас. Особенно чеченцы. Достаточно было заглянуть в энциклопедию — и одним досадным проколом в книге стало бы меньше. Или такой перл (о турецком гостиничном комплексе): «...в пятидесятые и шестидесятые он превратился в мрачную ночлежку для советских коммивояжеров-параноиков». Боже мой, ну какие коммивояжеры в СССР в середине XX века?.. Писатель бойко жонглирует именами Березовского, Пелевина, Гусинского, Ельцина, но, похоже, не очень четко осознает, что именно каждое из этих имен значит для русских. Но это все цветочки — вот Турции, на территории которой происходит большая часть действия романа, действительно досталось на орехи. По количеству ляпов на единицу текста книга Стерлинга приближается к сочинениям Яна Флеминга — создатель «агента 007», кстати, пару раз мельком здесь упоминается. Из фантастических произведений приходит на память «Русская весна» Нормана Спинрада — похоже, авторы черпали вдохновение примерно из одних источников. Кроме того, Стерлинг к месту и не к месту цитирует современных философов-постмодернистов, так что людям, имеющим специальное образование, «Zeitgeist» тоже читать не рекомендуется. Поберегите нервы.

В каком-то смысле главный герой этой книги, Легги (Леха) Старлиц, преуспевающий американский шоумен, авантюрист, не брезгующий торговлей оружием и наркотиками, и есть тот самый Zeitgeist, дух времени. Создав поп-группу из певиц, каждая из которых представляет какое-либо крупное государство, он раскручивает маховики музыкального бизнеса (преимущественно в странах «третьего мира»), чтобы на самом рубеже XX века закрыть проект и по инерции проскочить в следующее столетие. Иными словами — перейти из одного «повествования» в другое с минимальными потерями. История и вправду забавная, чего стоит один рассказ об отце Старлица, простом уборщике из Невады, случайно забравшемся в опытный образец ядерной бомбы, — только чудовищная серьезность, с которой Стрелинг об этом пишет, портит впечатление.

Ту же серьезность и трогательное невежество во всем, что касается неамериканской культуры, Брюс Стерлинг демонстрирует в повести «Последний шакальчик», вошедшей в сборник «Старомодное будущее». Он, например, искренне полагает, что в России до сих пор существует Красная Армия. В этой повести мы вновь встречаемся со Старлицем. Здесь он еще моложе, еще энергичнее и еще безнравственнее. Вместе с представителями русской мафии (например, отставным КГБешником с простым русским именем Булат) он собирается нажиться на раскрутке в Японии «флюювинов» — забавных синих зверушек с головами как подушки, повести о которых сочиняет пожилая финская писательница. А для этого ему приходится работать рука об руку с профессиональным революционером и международным террористом, младшим коллегой знаменитого Ильича Ромиреса Санчеса (см., например, «День Шакала»). Еще раз вынужден отметить: политический триллер — не самая сильная сторона творчества Стерлинга. Просто затмение какое-то на него находит. К его чести, писатель отдает должное этому жанру только в «Последнем шакальчике», остальные рассказы и повести «Старомодного будущего» написаны в совсем ином ключе.

Надобно сказать, что для одного из основателей «киберпанка» Стерлинг удивительно равнодушен к компьютерам. Компьютерные сети играют центральную роль лишь в одном рассказе сборника, «Манеки-неко» (премия журнала «Локус» 1999 года). Может быть, оттого именно этот рассказ и производит самое мощное впечатление... В середине текущего века в Японии построен кибернетический «мир Полудня», мир всеобщей взаимовыручки, держащийся на повсеместном обмене услугами. Угости незнакомца кофе, выложи в Сеть информацию, которая может представлять для кого-то интерес — и тебя не оставят в беде сотни посторонних, незнакомых с тобой людей. Как именно помочь, подскажет компьютер: он все видит, все знает, ни на чем не настаивает, но любому предоставляет бездну возможностей, от участия в дешевой распродаже до выбора будущей супруги. Чем-то компьютерные Сети в «Манеки-неко» напоминают Пандем из одноименного романа Марины и Сергея Дяченко, только Стерлинг не задумывается, к чему может привести человечество такое опекунство... Несколько других повестей, складывающихся в своеобразную «историю будущего» («Глубокий Эдди», «Велосипедный мастер», получивший «Хьюго-97», а также «Такламакан», награжденный в 1999 году и «Хьюго», и премией «Локуса»), рисуют грядущее в совсем ином свете. Наступившее столетие будет не менее жестоко по отношению к человеку, чем столетие минувшее, утверждает Стерлинг, а динамично развивающее общество только подкинет нам новые проблемы. Децентрализация, переход многих социальных механизмов в режим саморегулирования — далеко не каждый будет чувствовать себя комфортно в этой среде. Нонконформист Стерлинг, разумеется, воспевает «нового человека», идеально приспособленного к жизни в таком мире, но каково придется нам, миллионам простых обывателей? И это еще сценарий довольно оптимистический. В ироничной «Священной корове» автор и вовсе пророчит современной западной цивилизации гибель от модифицированного коровьего бешенства, в результате чего главное место на политической арене придется занять азиатам и индийцам. Впрочем, иногда мне кажется, что это кромешное «карагандинское царство» уже наступило. По крайней мере, в области перевода. Когда открываешь наугад сборник классика современной НФ и читаешь: «Он проснулся в темноте под мерный стук рельсов» (пер. М.Левина; имелся в виду, разумеется, мерный стук колес), хочется закрыть ее раз и навсегда — и забыть, как страшный сон.