ПЕРЕВЕДИ МЕНЯ ЧЕРЕЗ СЛОВАРЬ

Мария Галина

Несколько лет назад я, занимаясь по роду деятельности физиологией и особенностями существования живых организмов, сделала поразительное открытие: оказывается, не ходить на службу гораздо приятнее, чем ходить на нее.

Поставив, как и положено всякому солидному ученому, эксперимент на себе, я несколько недель бездумно наслаждалась, наблюдая из окна, как остальные двуногие прямоходящие (по меньшей мере пять дней в неделю) в семь тридцать утра шлепают по лужам. Чуть позже я сделала еще одно удивительное открытие: оказывается, существование двуногих прямоходящих в Средней полосе напрямую зависит от количества жестких хрустящих бумажек, предпочтительно — зеленого цвета. Чтобы окончательно убедиться в правоте своего вывода, я начала озираться в поисках способа эти бумажки добыть. Остановилась я на переводах с английского. Перо у меня, решила я, бойкое, слог хороший, а мюллеровский словарь я зажилила у приятельницы. Так я и говорила своим заказчикам: возьмете, мол, не пожалеете.

Поначалу в первом сданном мною переводе короля ужасов Стивена Кинга заказчики просто смущенно зачитывали мне мои же перлы вроде «он ударил его своей ногой по его морде» или «собака заметила факт появления ружья». Но потом перестали смущаться и порвали со мной все отношения. Последней каплей, видимо, стала фраза: «Он раскрыл газету и его глаза упали на заголовок».

До сих пор не понимаю, что их так поразило.

Ладно, думаю я, займусь редактурой. Легче править чей-то чужой перевод, чем выдавать свой. Забрала на дом пухлый текст пособия по травматологии спортсменов. И тут же стала в тупик. Потому что — ну что, в самом деле, может означать загадочная фраза «локтевой отросток входит в ямку, давая таким образом задние стрессы»? Или «чрезмерное усилие при ударе по мячу, когда хотят наподдать его как можно сильнее»? Мяч-то за что? Впрочем, неудивительно. Дальше пишется: «Если плохо владеть во время подачи туловищем и ногами». Черт знает кого у нас на поле выпускают. И, наконец, что такое «постукивание, которое обостряется дистальными симптомами»? Действительно ли, следуя переводу, нужно делать «профилактические проколы (Tipping) (или выкачивание жидкости) для предотвращения разгибания и уменьшения вальгусных стрессов, когда спортсмен возвращается к практике» или речь идет всего-навсего о бинтовании (tiping) локтя перед тренировкой? Да если какой-то доверчивый спортсмен (а вы же знаете, какие они доверчивые) будет и впрямь каждый раз прокалывать себе локоть перед тренировкой для того, чтобы выпустить лишнюю жидкость? Не сяду ли я в результате на одну и ту же довольно неудобную скамью вместе с главным редактором и пресловутым переводчиком, которого, честно говоря, и в глаза-то не видела?

Ну ее, эту травматологию, ей-Богу. А то всю жизнь так и будешь «бинтовать мизинец до покоя руки».

И тогда я решила, что процесс перевода требует тонкого подхода. И углубилась в историю. Знаменитый пример в пособии для начинающего переводчика не менее знаменитой Норы Галь («переулок совсем загнулся»), был оказывается, отнюдь не первым медицинским случаем. Оказывается, эта проблема была животрепещущей еще во времена не менее знаменитой Тэффи: «Поплачет девица, поплачет и купит два словаря: французский и немецкий. Шуршит словарь. «Графиня была царицей бала. Она приехала с дедушкой в открытом лиловом платье, отделанном белыми розами».

...Начало века, декадентство, дикие нравы...

Пардон, подумала я. И взяла первый попавшийся дамский роман. «Элизабет подошла в норковой шубке к парадной двери, которая гармонировала с ее светлыми волосами». «Он обошел машину и поцеловал ее в открытое окно». «Женщина с рыжей копной волос, которая находилась в другой комнате». «Жена смотрела на него с выражением на ее красивом лице сочувствия и удивления» «Ее высокие каблуки уравняли нас поровну». «У нее было круглое лицо со щекастыми скулами» И, наконец, загадочная фраза: «Пальцы его осторожно опробовали шею женщины, где виднелись ноздри».

Но на самый потрясающий пример я наткнулась все-таки в фантастике. Речь шла об описании какого-то очередного инопланетянина: «Лицо у хормонца простое, обонятельный орган размещен сзади в продольно расположенной впадине, а глаза на стебельках свисали в необычной манере».

Чему вы удивляетесь? Между прочим, в статье «Порча языка», вышедшей в 1907 году в городе Одессе, написано черным по белому: «Надъ порчей языка посильно работаютъ и писатели, и ученые, и гг. журналисты. А переводчики! что дЪлаютъ переводчики съ прекраснымъ русскимъ языкомъ!».

Но я все равно расстроилась. Мне стало жаль этого самого хормонца с его хорошим, простым лицом. То, что эту книгу и впрямь выпустило одесское издательство, не оправдывает преступников, надругавшихся над несчастным созданием, и заставивших его бедные глаза на стебельках свисать в необычной манере. Ну их, эти переводы, решила я. Все равно умри, лучше не скажешь.

Теперь я сама пишу фантастику.

И разбираюсь с замечаниями своего редактора. Скажем, такими: «Образ лесника у вас симпатичный, но оборванный». Или: «Зачем делать детей, если можно просто сбросить атомную бомбу?»

Должна признать, что во всех случаях он совершенно прав.