ОДИНОЧЕСТВО, КАК АПОКАЛИПСИС, «КЕНТЕРБЕРИЙСКИЕ ИСТОРИИ» НА НОВЫЙ ЛАД И ИНТЕРВЬЮ С КОРОЛЕМ АРТУРОМ

Владимир Пузий

В очередной раз подтверждая тезис о том, что художественный метод под названием «фантастика» часто используется авторами, причисляемыми к мэйнстриму, российский издатель предлагает нам новую порцию просто хорошей литературы. О некоторых новинках «мэйнстримовской фантастики» мы и поговорим в этой рецензии.

Эриксон Стив. Явилось в полночь море. — М.: Изд-во «ЭКСМО»; СПб.: Изд-во «Домино», 2004. — 352 с. (серия «Магический реализм»). Грегори Нормингтон. Корабль дураков. — М.: ООО «Издательство АСТ», 2003. (серия «Мастера. Современная проза»). Доналд Бартелми. Король. — М.: ЭКСМО, 2004. — 224 с.

Продолжает радовать читателей серия «Магический реализм». Одним из безусловных открытий этого года можно назвать книги американца Стива Эриксона. (Его не следует путать со Стивеном Эриксоном, автором цикла dark fantasy о Малазане).

Наш Эриксон пишет не фэнтези, а романы, которые скорей относятся к психологической, даже психоделической прозе. Мир книг Эриксона похож на наш, однако всегда чуть-чуть отличается от него. Это как раз тот случай, когда элемент необычного, вплетенный в ткань повествования, лишь подчеркивает актуальность затронутой проблематики, делает изображенный мир удивительно реальным, живым...

В романе «Явилось в полночь море» Эриксон исследует природу хаоса, апокалиптики как неотъемлемых частей человеческой природы. Истории нескольких людей поначалу кажутся друг от друга не зависящими, но постепенно сходятся, переплетаются между собой. Тон повествования — жесткий, и в то же время при чтении кажется, что слушаешь тихую, исполненную грусти мелодию. «Явилось в полночь море» — роман-прощание с двадцатым столетием, роман-катастрофа — но здесь самое страшное творится не с миром вовне, а с душами людей. Каждый от рождения инфицирован одиночеством, каждый борется с ним всеми доступными методами. Кто-то торгует своими воспоминаниями, кто-то вычерчивает на стенах своей комнаты Апокалиптический Календарь, кто-то — снимает порнофильмы... Удивительно, но Эриксон при общей «чернушности» некоторых эпизодов ухитряется избежать модного нынче натурализма; вопреки этим эпизодам Эриксон — лиричен, хотя в это трудно поверить.

И еще. «Явилось в полночь море» — очень тяжелая для чтения книжка. Она требует в первую очередь не умственной даже — душевной работы, поэтому читается медленно. Но поверьте, она того ст оит. 1

* * *

Совсем другое дело — дебютный роман «Корабль дураков» англичанина Грегори Нормингтона: читается легко, и удовольствие от его прочтения — другого рода. Перед нами — книга, написанная по мотивам... одноименной картины Босха. По структуре — нечто вроде «Кентерберийских рассказов»: каждый из персонажей, плывущих в босховском Корабле, рассказывает другим (и читателю) свои историю.

Истории эти — самого разного характера. Нормингтон необычайно виртуозен для дебютанта: то он бывает по-раблезиански весел, то — ироничен или лиричен, новелла в духе Борхеса сменяется трехголосым рассказом трех певцов; доходит до того, что один из персонажей пересказывает нам сон, в котором видит... самого автора романа!

Сам Грегори рассказывает в одном из интервью: «В отличие от других картин Босха, в «Корабле дураков» не изображены видения Ада. Согласно средневековым поверьям, подлинно грешные и неверующие отправляются в Ад, а дуракам уготовано место в Чистилище. Мои же герои оказываются запертыми в книге. Они вынуждены бесконечно повторять свои истории — с каждым новым прочтением, с каждым новым читателем. Может быть, их путешествие уже подошло к концу, а души их уже давно чисты? Или же это современная трактовка Ада как вечного повторения?»

Так или иначе, читателю путешествие вместе с пассажирами Корабля доставит истинное удовольствие: написан роман очень вкусно и умно. Радует также удачный перевод, что в последнее время — редкость. Ложку дегтя ко всему добавляет только то, что книгу выпустили в не слишком заметной серии и большинство ее потенциальных читателей могут попросту не знать о ее существовании. Надеюсь, эта рецензия хоть немного исправит оплошность издательства.

* * *

Последняя книга американского классика постмодернизма Доналда Бартелми (1931 — 1989) «Король» обречена на то, чтобы стать источником афоризмов. Потому позвольте сперва пару цитат.

[Дело происходит во время Второй мировой войны. Король Артур и его рыцари принимают в ней активное участие. В данном фрагменте Артур дает интервью журналисту, рассказывая о нелегкой доле короля.] «В связи с этим следует упомянуть и тяжкое бремя налогообложения. Я имею в виду бремя на плечах короля. Тут следует решать очень заковыристые штуки. Какую часть дохода того или иного парня стоит изымать, мораль говоря? Разумеется, первый порыв — забрать все и покончить с этим делом. Но исследования показали, что, если заберешь все до последнего грота — причем, заметьте, я вовсе не утверждаю, что это не поистине клевое решение и что личность не благодарна в большей или меньшей степени за то, что не придется заполнять кипу нудных бланков, — тем самым лишишь человека стимула. Он запасается оружием, если прибегнуть к военной метафоре, а ты в конечном итоге проиграешь бой. Размер налогообложения, который сойдет тебе с рук, должен рассчитываться очень деликатно».

Или вот:

«Артур, сэр Кэй, сэр Элин Белый и сэр Ламорак Уэльский изучаючи локомотив, приваренный к рельсам.

— Как у нас вообще сварку разваривают? — спросил Артур. — Рубят ломом?

— Можно заставить их удалить рельсы, — сказал сэр Ламорак, — с носа и с кормы локомотива. Эту секцию тогда можно спихнуть на ту сторону и проложить новые рельсы. Но тогда вам потребуется довольно мощное что-то, дабы им спихнуть эту дуру.

— Они могли бы проложить рельсы перпендикулярно существующим путям и пустить по ним другой локомотив, — сказал сэр Кэй. — Но на это уйдут ишачьи годы.

— Если б Мерлин не удалился от дел, он бы убрал его по волшебству, — сказал король. — «Прочь!» — сказал бы он, и эта штука бы исчезла. Боюсь, я никогда адекватно не ценил Мерлина».

«Король» — почти весь состоит из таких вот полилогов, в которых Бартелми разворачивает перед читателем смешную и в то же время печальную историю рыцарей Круглого стола, которым суждено было дожить до 20 ст. и принять участие во Второй мировой. На фоне самолетов, локомотивов, а главное — совсем иных принципов ведения войны рыцари выглядят подчеркнуто анахроничными. Их эпоха, эпоха чести и доблести, безвозвратно ушла, и вернуться к прежним временем и прежнему порядку в мире можно разве только во сне.

/для корректора/редактора. Внимание! В цитате из Бартелми именно «все до последнего гроТа»/

1Когда писалась рецензия, на прилавках появился еще один роман Эриксона, «Амнезиаскоп».