ТЯЖЕСТЬ РЫБ

Дмитрий Колодан

Трудно сказать, чем привлек Маршала тот залив. Он выехал из Хобарта, намереваясь за пару дней добраться до Кокл-Крик, а уже оттуда к заливу Прайон — фотографировать китов. Но когда за очередным поворотом показалось море, Маршал, неожиданно для самого себя, остановил машину.

Залив был самым обычным — узкий фьорд, глубоко врезавшийся в берег, каких немало на южном побережье Тасмании. С дороги открывался в меру живописный вид на тягучее серо-зеленое море и крутые скалы. При желании на их вершинах можно было разглядеть изломанные ветрами эвкалипты и южные буки. Над деревьями кружила пара черных буревестников, выглядевших зловеще на фоне серого неба. Пряди утреннего тумана, уже слишком тонкие, чтобы казаться таинственными, тянулись над водой. Легкая морось на ветровом стекле «Хонды» делала их почти невидимыми.

Взяв с заднего сидения камеру, Маршал вышел из машины. Он еще не понимал, что именно хочет сфотографировать, однако ощущал смутное беспокойство, охватывавшее его всякий раз, когда должно было случиться что-то важное. Похожее чувство посещало его на Суматре, когда на лесной тропинке он столкнулся с тигром, и на Аляске, когда, готовя материал по морским котикам, успел снять атакующую косатку. Работа фотографа-анималиста во многом состоит из подобных случайностей, и Маршал привык доверять своим чувствам.

Он подошел к обрыву. Море внизу лениво лизало узкий пляж. Маршал различал тонкую полоску серой пены, извивающуюся между обглоданным волнами плавником и зарослями сухой травы. Несколько растрепанных чаек прохаживались по краю воды в поисках моллюсков и плоских червей. Настроив камеру, Маршал сделал пару пробных фотографий. Глядя на залив через видоискатель, он тщетно силился увидеть что-нибудь необычное — быть может, блестящую китовую спину или ската, на мгновение вырвавшегося из воды… Но море было спокойным и пустынным.

У самого обрыва стоял старый трейлер. Давно снятый с колес, он почти врос в землю. Из-под днища неряшливыми пучками выбивалась желтушная трава. Белая краска на боках трейлера пузырилась, лопаясь, и слезала жуткими струпьями. Прорехи краснели пятнами ржавчины. Стекла выходящих на море окон были выбиты, вместо того, чтобы вставить новые, их просто заменили толстой вощеной бумагой. На двери черной краской кто-то написал, что трейлер является собственностью управления природных ресурсов. Похоже, Маршал далеко не первый, кто здесь останавливается, если уж они позаботились хоть о каком-то жилище. Поразмыслив, Маршал решил, что разрешение на съемку китов, полученное в том же управлении, дает ему полное право поселиться здесь на некоторое время.

Каплевидные очертания трейлера напоминали старого кита, уставшего ждать в пучине своего Ахава и выползшего на берег. Шутки ради Маршал назвал его Пекодом. Внутри было холодно, сыро и пахло плесенью. На вторую ночь он перебрался на заднее сидение своей «Хонды» — спать приходилось согнувшись в три погибели, к утру затекали ноги и ныла спина, но, по крайней мере, в машине не было сквозняков.

Погода стояла гадкая. Небо затянули плотные тучи. Резкий южный ветер приносил ледяное дыхание Антарктики, наполняя воздух капельками воды и крошечными льдинками. Над морем клубился туман, скрывая залив и оседая белесым инеем на прибрежных кустах. По ночам температура опускалась ниже нуля, к утру мелкие лужи на пляже покрывались ледяной пленкой. Сентябрь подходил к концу, а потепления не предвиделось и, судя по метеосводкам, такая погода могла продержаться вплоть до середины октября.

В то утро Маршал курил, сидя на ступеньках трейлера. На фильтре сигареты черными крапинками выступила горькая смола. В стылом воздухе дым извивался тонкими петлями, похожими на татуировки маори. Туман понемногу рассеивался, уползая в сторону океана. Время от времени издалека доносился одинокий гул туманной сирены.

Маршал встал и, засунув руки в карманы, спустился к морю. На пляже ветер был заметно слабее. Рассеянно глядя по сторонам, Маршал направился в сторону скал. На морском берегу иногда встречаются интересные вещи — раковины, странные камни, отшлифованные морем осколки стекла. Пару лет назад Маршал нашел старую куклу Барби. Ее искусственные волосы переплелись с морской травой, а в пластмассовом предплечье застрял акулий зуб. Из уважения к игрушке, не побоявшейся встретиться с опасным хищником, Маршал забрал куклу домой и поставил на книжную полку.

Но в этот раз сокровища не попадались. Маршал шел медленно. Маленькие волны заливали его следы, и за спиной образовалась цепочка крошечных луж, заполненных мутной жижей. Маршал заметил, что в одной из них уже обосновался ярко-красный краб. Впереди по песку прыгали чайки. Повинуясь внезапному порыву, Маршал разбежался, чтобы напугать птиц. Чайки взлетели, но, через пару метров вновь опустились.

Побережья всегда манили Маршала. На границе воды и суши было что-то чарующее, задевавшее неведомые струны его души… Находясь на берегу, он каждый раз ощущал, будто стоит на краю нового удивительного мира, полного чудес и загадок.

Пляж резко заканчивался, упираясь в стену черного камня, покрытого блестящей пленкой водорослей. Кое-где на скальных выступах пестрела охра, росли клочья мха. Обернувшись, он разглядел рядом с трейлером крошечное желтое пятнышко своей машины. Маршал хотел было уже вернуться, но в этот самый момент его внимание привлек странный узор на камнях метрах в пяти от берега. Ожидая увидеть очередное творение моря и ветра, он подошел поближе и с удивлением обнаружил, что рисунки, без сомнения, сделаны человеком. Волны не рисуют на камнях рыб.

Продолжение читайте в журнале «Реальность Фантастики №07(23) за июнь 2005».