СПИРТОПРОВОД

Анджей Пилипюк

Анджей Пилипюк, 1974 года рождения, по образованию археолог. Дебютировал в 1996 году. Автор 14 книг. Один из самых популярных в Польше фантастов новой волны. Наибольшую славу ему принесли рассказы об экзорцисте-самогонщике Якубе Вендровиче — современное этнофэнтези, расцвеченное забористым народным юмором.

Пограничный переход у Грубешува выглядел не слишком привлекательно. С украинской стороны пропускной пункт устроили в старом доме перевозчиков. С польской стороны сколотили просторный ангар и сложили кирпичный домик для пограничников. Граница проходила по середине Буга. Оба берега, польский и украинский, соединял легкий металлический мост на деревянных опорах. С польской стороны берег защищала поржавевшая металлическая сетка, натянутая между покосившимися от старости столбами. По другую сторону над водой торчали бетонные сваи и ветшающие скорлупы бункеров. На столбах, сделанных из рельсов ржавели тонны колючей проволоки. Со времен распада Советского Союза никто не обновлял укреплений.

На переезд с советской стороны въехала черная, чуть поржавевшая «волга».

Якуб Вендрович, известный экзорцист-любитель, его молодой приятель Павел Скорлинский и украинский бизнесмен Йосип Клещак, лежавшие в кустах на пригорке в ста метрах от терминала как по команде надели наушники и приставили к глазам солидные полевые бинокли.

На крыше «волги» стоял красивый деревянный гроб. Из будки вышел таможенник.

— Документы.

Два украинца, сидевшие в машине, подали через окошко паспорта.

— А это, это что? — поинтересовался таможенник, похлопав по стенке гроба.

— Наш приятель умер в Польше, — пояснил один из прибывших, — везем гроб, чтобы переправить его останки на родину. — И сделал скорбную мину.

— Ловко придумано, — сказал Клещак.

— Знаешь их? — спросил Скорлинский.

— Ага… Михайло и его брат… нормальные хлопцы…

Тем временем таможенник попросил путешественников выйти из машины. Через несколько минут гроб стоял на асфальте. Караульный поднял крышку. В гробу покоилась сотня бутылок украинской водки.

— Замечательная идея, — одобрил таможенник, принимаясь выписывать акт реквизиции. — Только до вас еще придуманная.

Вернул им документы, и «волга» проследовала в Польшу. Таможенники подтащили гроб вместе с содержимым к дому. Через минуту три сообщника могли наблюдать дальнейшую судьбу груза. Служащие опорожняли очередные бутылки, выливая их содержимое в чрево огромного резервуара, а гроб опочил в порядочной груде других гробов. Опустошенные бутылки легли в контейнер какой-то фирмы, занимающейся оборотом стеклотары.

— Гадство, — пробормотал Якуб. — Так какое, говоришь, у тебя дело намечается?

— На той стороне у меня цистерна водочного спирта, — пояснил Клещак. — Перегнал ее ночью к старому кирпичному заводу, от реки и трехсот метров не будет. Спирт можно сплавить по доллару за литр…

— Само собой, — сказал Скорлинский. — Вот только как, холера, форсировать эту чертову реку?

Якуб спокойно изучал в бинокль смирно извивающийся поток.

— Понтонный мост, — подсказал. — Саперный батальон наведет его за час.

Клещак покачал головой.

— Если на то пошло, то… Нет, не доедет цистерна до берега... Во первых, там противотанковые заграждения, да и мины могут быть … Потом, ваш берег высокий. Цистерна не проедет. Наконец, такой мост просто не окупится, слишком дорого встанет.

Задумались.

— Надо обыкновенно, — буркнул Якуб. — Спирт по канистрам, и лодкой…

— Сто ходок понадобится, — вздохнул Скорлинский.

— Не обязательно, — возразил Вендрович. — В лодке помещается триста литров, перебросим за десять раз максимум. Погляди на ту излучину. Не увидят нас ни с поста, ни с заставы. А спирт будем прятать в том сарае, — Вендрович показал на сильно покосившееся деревянное строение с провалившейся крышей.

— Лодка отпадает, — буркнул Клещак. — Есть военный понтон. Мотор тоже найдется…

— Никаких моторов. Ночью, по воде звук разносится далеко. А я уж поплавал через Буг… — экзорцист усмехнулся своим воспоминаниям.

Помолчали.

— Караван, — оживился украинец.

Действительно, на границе появились четыре потрепанных автомобиля марки УАЗ, заполненные людьми.

Таможенная процедура прошла гладко, охранники только удостоверились, что в камерах точно воздух, а не спирт, и что вода, а не спирт залита в радиаторы. Кавалькада тронулась.

—Только фраера заливают в колеса, — усмехнулся Клещак. — Воняет потом на километр, да и резина портится.

— Так что, завтра на твоей стороне? — спросил Якуб.

Украинский бизнесмен кивнул.

— Завтра. Встретимся в мастерской.

Караван проехал беспрепятственно. Контрабандист вздохнул с облегчением.

— Тонна сырья, — проговорил он удовлетворенно. — Мне пора.

Пожал руки и направился к подножью холма, где стоял его разваливающийся от старости мерседес. Через минуту догнал медленно едущий караван и присоединился к нему, сопровождая по шоссе на Хелм.

На переезд въехала на велосипеде ужасно толстая женщина. Достала из кармана паспорт. Два таможенника подкрались сзади и как по команде принялись тыкать проволочными прутьями. Из под широкого плаща во все стороны брызнули струйки спирта из пробитых презервативов. Якуб невесело рассмеялся. Через минуту щупленькая женщина в широченном плаще стояла посреди большой, быстро просыхающей лужи…

Скорлинский вздохнул.

— Боюсь, чтобы с нами не получилось, как у нее…

— Есть идея легального бизнеса, — пробурчал Якуб.

— Полностью легального?

Экзорцист стряхнул с куртки невидимую пылинку.

— Почти.

* * *

На выезде из Равы Русской стоял заброшенный заводик. Это место в городке называли «мастерская». Простые люди знали, что лучше туда не соваться, а менты были куплены. Клещак не был фраером и все, что он делал, в принципе, не слишком далеко выходило за границы права, так, чтобы в случае чего, можно было легко откупиться… Снаружи заводик украшала вывеска «Авторемонт». Якуб постучал в ворота.

— Пропуск, — буркнул вооруженный калашом охранник.

Экзорцист пристально поглядел ему в глаза. Охранник замер.

— Извините.

Заученным движением распахнул калитку и пропустил Якуба. На просторном подворье кипела обычная суматоха. Целый угол занимали разутые советские автомашины. На четырех эстакадах механики возились под рамами, придавая им видимость исправности. Подсобники с горелками спешно демонтировали кузова. В цеху угрюмо грохотали прессы, штампуя части кузовов. Якуб сделал несколько шагов. Два техника паяли из проштампованных толстых медяшек кузов «волги». Старший, с каталогом в руке, на глазок оценивал их работу. Такой же кузов, уже отлакированный, стоял на соседней подставке. Другие сушились под вентилятором. Крутились подсобники, устанавливая молдинги, стекла, зеркала. В конце технологический линии кузова устанавливали на шасси.

— Нехилый заводишко, — Якуб без труда угадал, что приятель стоит у него за спиной.

— А что? — задумчиво проговорил Клещак. — В день через границу уходит десять машин. Итого, четыре тонны меди, с каждой — 300%… Не то уж время, когда из цветных металлов отливались одни бамперы… Теперь главное — количество. Только оптовики могут удержаться в бизнесе.

Экзорцист кивнул. На участок окраски затащили сверкающий неземным блеском «москвич».

— Золото?

— Где там, латунь. Золото не окупается, цены с обеих сторон одинаковые.

— Жаль, — пробормотал экзорцист, глядя как покрасчики покрывают золотистую жесть бурой краской. — Хорошо светился.

— А что поделаешь? Бизнес есть бизнес… не знаю, сколько еще продержусь, пока не накроют… Готов?

— Само собой.

Уселись в джип «чероки». Тут, у себя, Клещаку не надо было маскироваться. Поехали в сторону пограничного перехода. За километр от таможни свернули в сторону, на проселок и минут через десять с небольшим остановились у разрушенного кирпичного завода. Вошли. В ноздри ударил неземной дух водочного спирта, выгнанного из украинского картофеля. Огромный тягач с цистерной стоял прямо в старой печи для обжига кирпича. Ароматная струйка стекала из заднего краника в двадцатилитровую канистру. Двое людей Клещака приветствовали их. Якуб достал из кармана манерку и подставил под струю. Наполнив, сделал солидный глоток. Оценил — девяносто два процента.

— Блин, опять обманули, — вскинулся бизнесмен. — Говорили девяносто пять…

— Первые 300 литров готовы к переправе, — доложил один из работников.

— Хорошо, несите к реке, — распорядился шеф.

Понемногу смеркалось. Экзорцист закусил печеным буряком.

— Справишься? — забеспокоился его приятель.

А то! — и ухватил стоявший в углу багор.

* * *

Вода казалась черной как чернила. Ночь была безлунной. Легкие облака, которые с вечера пригнал ветер, время от времени заслоняли звезды. Между двумя бетонными блоками, затопленными у берега, болтался привязанный к тросу, способному удержать приличный грузовик, тяжелый десантный понтон водоизмещением не меньше тонны. Якуб предстояло править только в одну сторону. Обратно Клещак со своими людьми должны были его попросту вытащить тросом. Канистры обернули тряпками, чтобы те не гремели.

— Готов? — шепотом спросил украинский бизнесмен.

— Само собой.

На другом берегу загорелся фонарик. Три коротких вспышки. Путь свободен, враг далеко. Спокойно оттолкнулся багром. Дно опускалось полого, трехметрового шеста полностью хватало. Вышел на середину течения. Излучина. Инстинкт подсказал — что-то не так. Вода вокруг становилась подозрительно бурой. Одинокие звезды, горевшие в небе, перестали в ней отражаться. Нахлынула откуда-то волна тяжелого трупного запаха. Якуб насторожился. Неожиданно что-то рвануло багор. Экзорцист тотчас его выпустил. Дал сигнал Клещаку тащить назад. Но тут в борт понтона вцепились несколько пар зеленоватых пятнистых рук, мир кувыркнулся вверх тормашками. Якуб нырнул до самого дна и быстрыми взмахами поплыл к польскому берегу. На украинской стороне ударил выстрел, а через мгновение целая очередь. Но под водой слышно было слабо. Это Клещак пришел ему на помощь.

Экзорцист плыл без передышки. Вдруг что-то ухватило его за щиколотку. Энергично пнул другой ногой и с удовлетворением почувствовал, как стопа смяла распухшее лицо врага. Две скользких ладони вцепились ему в горло. Махнул ножом, рассекая одно из запястий. Ослепительная боль в бедре. Дно под ногами. Встал и, хватая воздух, побрел к берегу.

Скорлинский поспешил к нему на помощь. Вбежал в воду по грудь и деловито колотил саперной лопаткой. Тем временем на украинской стороне проснулись пограничники. В ночном воздухе далеко разносился рев вездеходов. Якуб не оглядывался. Клещак сам справится.

— Блин, кровищи как от свиньи, — бурчал подельщик, вытаскивая приятеля на берег. Быстро разрезал тиковые штаны и осветил рану фонариком. Тихо присвистнул сквозь зубы. В бедре экзорциста торчал костяной наконечник дротика.

— Блин, что там случилось?

— Утопленники, — угрюмо объяснил Вендрович.

— Знаю… Одного, по меньшей мере, сам долбанул в шею… Но почему?

— Нашли случай свести счеты…

Выдернул острие, и, хромая, дотащился до машины. Там быстро осмотрел рану, и, не включая фары, отъехал.

* * *

Клещак прикатил наутро. Якуб лежал у себя в развалюхе и восполнял пивом ночную потерю крови. Чувствовал себя препогано.

— Ну как? Дорвались до тебя топляки?

Якуб угрюмо кивнул.

— Их, блин, в прибор ночного видения почти и не разглядеть, — продолжил украинский бизнесмен, — но одного я из калаша достал…

— Спасибо…

— Пропал наш спирт и канистры с ним, — вздохнул сидевший в углу на скамье Скорлинский. — Холера их забери… 300 литров…

— Судьба, — отозвался Клещак. — Как, Якуб, полагаешь — много их там?

Экзорцист допил очередную кружку. Его лицо понемногу принимало нормальный цвет.

— Может, несколько десятков… Вытащили понтон?

— Вытащили. Только продырявленный — как бы рогами.

— То есть, там еще и короволаки… — и пояснил, видя, что его не понимают, — ну, коровы утопшие. Попробовать, что ли, гранатами глушить… Только это, возни много, а место неудобное, и эффект слабый…

Это плохо, — сказал Клещак. — У меня уже следующая цистерна на подходе. Надо что-то придумать.

Экзорцист почесал в голове.

— Есть мысль. Только понадобится полкилометра стального троса и полкилометра шланга.

— Это запросто, — кивнул Клещак. — Что-нибудь еще?

— Гарпун…

—Будем охотиться? — развеселился Скорлинский. — Смерть утопленникам…

— Они уже и так неживые, — тут Вендрович позволил себе грустную улыбку. — Нет, с ними счеты сведем в другой раз… при случае. Сейчас первым делом работа, и не будем разбрасываться. Кстати, лопаты тоже пригодятся. Но мне надо пару дней отдохнуть.

Из кружки плеснул на рану самогон. К счастью, утопленники не отравили острие.

* * *

На границу въехал рефрижератор. Водитель протянул таможеннику паспорт, путевой лист и декларацию.

— Полутуши говяжьи из Узбекистана, — прочел дежурный. — Так там коровы?

Водитель улыбнулся, подтверждая.

— Открывай, — скомандовал таможенник.

Заскрипели стальные петли, из глубины дохнуло арктическим холодом. Таможенник посветил фонариком.

— Должны быть полутуши, а здесь целые… Проверить…

Двое подручных вытащили мороженую корову. Завыла болгарка — только так можно было распилить тушу, замороженную при –40. Из выпотрошенного брюха посыпались пачки украинских сигарет.

— Что бы это могло быть? — спросил таможенник у водителя.

— Не знаю, — солгал тот. — Враги подбросили.

***

Тремястами метрами ниже по течению Якуб установил небольшой китобойный гарпун на треноге. Прицелился в сторону украинского берега и выстрелил. За мелькнувшим над водой острием тянулся стальной трос. С тяжелым ударом гарпун вонзился в ствол старой вербы. Клещак вышел из-за бетонных блоков, отцепил трос и потянул к себе.

* * *

Смеркалось. На границу въехала фура. Таможенник долго всматривался в путевой лист.

— Картофель в Донецк? — спросил удивленно.

Водитель почтительно закивал. Вахман достал из кармана радиотелефон вызвал пост на другой стороне.

— Хлопцы, — спросил по-украински, — почем у вас в магазине картошка?

— Где-то по полгривны, — ответил украинец.

— Спасибо, — таможенник выключил рацию.

— Ты мне, дураку, вот что объясни, — обратился он к водителю. Если у нас картофель по сорок грошей, а у них по двадцать, то почему ты везешь его на Украину, а не от них к нам?

— Ничего не знаю, — возразил водитель. Мне приказали, я и везу.

— Ну, тогда за дело, — таможенник вручил ему лопату. — Свалишь тонну в канаву, посмотрим, что там под картошкой…

Водитель угрюмо сплюнул.

— Целую тонну…

— Вот именно.

— Всю?

— Только картошки.

— Столько пахать… Я лучше сразу признаюсь. Мерседес там побитый в картошку закопали…

Таможенник набрал номер.

— Грубешув? Высылайте экипаж, надо будет одного гражданина пристроить…

* * *

Полкилометра шланга хватило в точности от кирпичного завода до сарая на польской стороне.

— Блин, Якуб, ты гений, — сказал Скорлинский, — только как будем перекачивать? И где цистерна?

— Спокуха. Сейчас подъедет моя бригада, — усмехнулся экзорцист.

Через пять минут у сарая остановились пожарная машина и ассенизатор.

— Это надежные люди, отвезут спирт, куда захочешь.

Двое пожарных подсоединили насос и быстро наполнили емкость.

— Отлично, завезете по этому адресу в Люблине, — Скорлинский протянул визитку. — Там с вами рассчитаются, сейчас отзвоню.

Пожарные без лишних слов уехали. На место пожарной машины встал ассенизатор.

— Холера, — пробормотал бизнесмен, недоверчиво глядя на цистерну.

— Спокойно, — Вендрович похлопал приятеля по плечу. Оборудование промывали мы с Людвиком. А спирт и так все продезинфицирует. В конце концов, не нам его пить…

— Верно, — бизнесмен широко улыбнулся. — За работу, ребята!

Загудела помпа, и бочка начала медленно наполняться. Якуб достал из кармана мобильник.

— Как там? — спросил у Клещака, наблюдавшего за цистерной по ту сторону границы.

— Упало давление, — доложил украинский бизнесмен. — Не тянете?

— Блин, как не тянем! — изумился экзорцист. — Целый час помпа работает.

Махнул рукой. Ассенизаторы выключили двигатель. Якуб отсоединил трубку, осторожно попробовал. Грязноватая, пованивающая илом вода из Буга.

— Сволочи!..

— Что случилось? — забеспокоился Павел.

— Чертовы утопленники перерубили спиртопровод! Тянем воду из реки, а не спирт!

Выбежал на берег и через минуту вытащил из воды оборванный конец шланга.

Из тростника донеслось ироничное кваканье.

* * *

У поста остановился фольксваген. Вышли: старичок в костюме и молодой человек, тоже в костюме, с папкой.

— Кто вы такие? — вытаращился на них таможенник.

— Главное таможенное управление, — молодой человек показал удостоверение. — Комиссия по ликвидации конфиската.

Таможенник отдал честь.

— Главный технолог по утилизации алкоголя, — представился старичок, показывая липовое удостоверение. — Проведите к накопителю.

Таможенники послушно проводили обоих сотрудников к резервуару.

— Степень заполнения? — спросил Якуб.

— Восемь тысяч литров, — отрапортовал таможенник. В резерве еще две тысячи.

— Крепость?

— По замерам около семидесяти процентов…

— Чистота?

— Лили, как льется. По инструкции — все вместе: водку, коньяк, спирт, молдавские вина…

— Порядок. Прокопать канаву к Бугу и опорожнить накопитель.

— Прямо в реку? — засомневался таможенник. — Такое количество алкоголя погубит биологическую жизнь…

— Уничтожение алкоголя другими способами невозможно, — сказал Якуб. — Можно его, конечно, сжечь, но это долго. К тому же возможен взрыв.

— Неужели нельзя как-то более экологично? — нахмурился начальник таможни.

— Самым экологичным способом было бы все это выпить, — сказал фальшивый технолог и улыбнулся своим мыслям.

— Восемь тысяч литров? — удивился таможенник.

— Ну вот, вы и сами видите, что нельзя. За работу!

Четверо таможенников выкопали канаву за неполных три часа. Якуб сам отвернул кран.

— Попрошу подписать акт, — Скорлинский подвинул обессилевшим таможенникам бумаги.

* * *

Через два часа ниже на километр украинский бизнесмен Клещак вывел два десятка своих людей на берег. В соответствии с предсказанием Вендровича здесь вынесло на отмель пьяных утопленников и бесчувственных короволаков.

— Никто не посмеет безнаказанно уничтожать спиртопроводы! — сказал Клещак и раздал подчиненным газовые горелки и бейсбльные биты. — Покончить с этой падалью!

Воды реки окрасились сукровицей.

Перевод Аркадия Штыпеля