ДОЛИНА ЗОЛОТЫХ ШАРОВ

Владимир Березин , Маргарита Каганова

— Думаешь, опять чего-то везет? — таможенник хитро подмигнул. Второй на секунду оторвался от бумаг и проследил взглядом. В центре терминала, задумчиво глядя куда-то поверх голов, ожидала своей очереди к сканеру стройная симпатичная девушка.

— А у меня, знаешь, охотничий азарт появляется, когда ее вижу, — поделился первый таможенник, — что нынче сканер покажет? Самому интересно: все эти микросхемы в имплантах, витая пара Безье в волосах, капсулы в каблуках, чего она там еще придумывала?

— Фильмы в зубной пломбе, — подхватил второй, возвращаясь к бумагам. — Со студии стыбренные.

Второй хохотнул.

— Ну что с ней поделаешь. Потомственный контрабандист.

— Да какое там, — небрежно отмахнулся второй. — Вот с отцом бы ее встретиться — это да! Чего бы сканер только ни показал! Да не судьба уже.

####

Эти двое в формах таможенной межпланетной службы очень удивились бы, узнав, что думает Майна.

Эти игры ей смертельно надоели.

Несколько пассажиров рядом ждали своей очереди: пожилая чета с правильно упакованными чемоданчиками, человек с непроницаемым лицом и тусклым взглядом, похожий на проверяющего инспектора, и два врача, ведущие свой тихий профессиональный разговор в углу терминала.

Майна зевнула. Она скользнула взглядом по своим джинсам и машинально стряхнула прилипший репей с планеты Инрук. Колючий шарик запрыгал по полу, уборочная машинка подъехала к нему и остановилась в нерешительности. Шарик никто не поднимал и, справедливо сочтя его за мусор, машинка аккуратно загребла лопастями.

Майна смотрела, как инрукский репей проследовал в машинку — на свою скорую гибель.

Часть великого зеленого ковра дальней планеты. Там больше воды и деревьев, чем когда-либо было на Земле. И в траве, будто грибы, растут полукруглые дома, похожие на хоббитские жилища из древних книг. За ними — дома на сваях. И дома-шары, гроздьями плавающие в океане. Сколько таких домов погибает, знали только инруки.

Но они были рисковым народом, целыми семьями отправлялись в плаванье на свой страх и риск. Вот это давно не понятное людям бесстрашие, да еще способность сползать с насиженного места вместе с домом как улитка, поразило тогда Майну. Или землянам, так тщательно растившим свою цивилизацию, прошедшую войны и мор, невероятно обидно сознавать, что можно без всего этого обойтись, просто наплевав на свою жизнь? Приложив к жизни смерть, как простой сон, нестрашную обыденную случайность.

А самое обидное, что наши цивилизации, такие разные — на Земле жесткий дух инструкции, власть параграфа и безопасность, здесь риск и пьянящее чувство опасности на краю бездны — составлены внешне очень похожими расами.. Только уши… Уши инруков скорее напоминали свиные, чем человеческие.

Она еле сдержала смех, когда впервые прилетела на Инрук с грузом контрабандных пищевых добавок и красителя Е124.

Майна помнила каждый нелепый смертельный случай инрукского идиотизма. Инруков осталось так мало.

####

Очередь слегка подвинулась. Майна давно отучила себя нервничать — ни внешне, ни внутри. Но тут был иной случай — счет шел на минуты. Она бросила взгляд на часы и переставила свой рюкзак поближе. Врачи в углу раздраженно спорили. Спорили о том, снимут ли санитарный кордон. Инруки вымирали — стремительно и неотвратимо. Бесшабашность сдавалась под натиском холодной расчетливости. Такое впечатление, что до инруков вообще никому нет дела. Как будто их уже не существовало.

Инруков осталось так мало, что на планету стали потихоньку пускать туристов. Видимо, посчитали, что опасности для цивилизации инруки не представляют. Правда, на границе существовал строжайший контроль для опознавания неземлян. Всех гнали через кольцо генетического сканера — даже если инруку пришить земные уши, то его не пустят дальше сканера.

Да и на планету пускали не всех. Майна еще раз убедилась, что даже большие деньги ничего не могут сделать. Помогли только очень большие деньги.

Раньше они с таможней играли — играли давно, практически с детства, когда Майна еще ездила вместе с отцом. Она изобретала все новые способы провоза товаров, а таможенники изобретали способы их обнаружения.

Когда Майна выросла, информационная и транспортная сети настолько плотно опутали города, что необходимость в контрабанде вообще отпала. Сетевая торговля сгубила контрабанду.

Все деньги были уже заработаны. Но Майна была чем-то вроде раритета в своей области. Другую профессию она освоить не успела и не хотела. Конечно, она могла выйти замуж, завести детей, возить их в школу, обсуждать за семейным обедом проблемы электроники, подсчитывать синтетику в новых продуктах…

Но от одной мысли об этой жизни у нее сводило скулы.

####

Садясь в летающую тележку в космопорте, она представила, что может в одночасье бухнуться вниз. Впервые она чувствовала такую необъяснимую опасность. Водитель-инрук лучезарно улыбнулся ей. Они даже не успели обменяться двумя приветственными словами.

«Полетели!» — заорал он что есть мочи и рванул вверх. Тут же одно крыло накренилось, и золотистые шары домов мелькнули перед носом Майны. Закружилась голова, от страха пересохло во рту. Тележка сделала оборот и выровнялась. «Они сумасшедшие, а я здесь сдохну», — заключила для себя Майна и вдруг расхохоталась от такой простой мысли.

Наверное, в тот момент она впервые пожалела, что у людей, по сути, нет ничего общего с инруками. А ведь было! Она же учила историю. Откуда взялась эта педантичность во всех делах… И чья цивилизация может по праву считаться вымершей — неуправляемые инруки, которых осталось от силы несколько сотен или миллиарды спокойных расчетливых людей...

— Понимаешь, — объясняла Майна по пути в гору одному из ушастых, — контрабанда — это когда везешь то, что везти не имеешь права. — Она задумалась, подбирая слова чужого языка. — Мой отец в последние годы жизни провозил крохотные пластиночки с информацией. В молодости он возил на кораблях продукты, одежду и оружие. Потом перешел на единичные заказы, работал один, возил фильмы и предметы искусства, за них хорошо платили. Потом они стали не нужны. Таможенные пошлины отменили.

Глаза собеседника загорелись.

— Ты тоже занимаешься контрабандой? Можешь что-нибудь вывезти с нашей планеты?

Майна замолчала. Почему-то хвалиться перед ушастым неземлянином было выше ее сил. Конечно, она могла провезти все что угодно. И таможенники пропустили бы ее с чем угодно. Кроме, разве что, чужого.

####

— Госпожа Майна, вы следующая. — В голосе таможенника звучало ехидство. Ну как же, она его помнит прекрасно. Столько раз виделись, столько забавных разоблачений. Тряхнуть прической с контрабандой и пройти на борт. Не отберут, но запомнят, придется в другой раз изобретать что-то новое. Полгода назад этот таможенник прислал ей на день рождения подарок: коробку с надписью «Говорун» и попугаем внутри. Майне даже понравилось. Профессиональная игра переходила в область флирта.

Но вот с этим сканером Майна виделась первый раз. Она сильно нервничала. Древний охотничий инстинкт будоражил кровь. Она чувствовала, как внутри просыпается зов ушедших в прошлое пиратов и контрабандистов, жестоких, грязных, жадных. Ожидающих с минуты на минуту предупредительного окрика «стой». Она такой никогда не была, таким не был ее отец, но откуда же это в крови? Майна закрыла глаза. Перед внутренним взором плыли горы, лесные дождливые тропы с крадущимися хмурыми разбойниками, каких она видела только в фильмах, затем тихие горы Инрука, проводник со странными ушами…

####

На Земле она много раз была в горах. Но здесь она не сидела в номере летающей гостиницы, а каталась на воздушных лыжах и поднималась по отвесным скальным стенкам.

И ни разу не была она в горах, где лежал снег, и не ходила в долинах пешком по пыльным дорогам.

— Вон та скала, — произнес ушастый. — Оттуда видны брошенные поселения. Плоскость золотых шаров, очень красиво.

Он проворно карабкался наверх.

«Брошенные поселения, — с горечью думала Майна, — проще сказать, уничтоженные. Нашим же безразличием, страхом. Мы могли, наверняка могли спасти их. А вместо этого окружили карантином и прекратили всяческие контакты. Боялись за человечество. После всего, что было, еще бояться! Неужели человеку не нужно хоть чуточку подобного бесстрашия в крови! Мы совсем разучились рисковать».

Ушастый вскочил на скальный уступ, замахал руками и издал победный клич. Под ним расстилалась в туманной дымке равнина с золотыми шарами. Майна задохнулась от восторга. Но…

— Стой! — в ужасе завопила Майна и вцепилась в плечо вставшего на край пропасти проводника.

— Стою… — беспечно ответил тот.

— Почему вы вообще не хотите думать об опасности? Как же вы живете? — Майну трясло.

— Не успеваем, наверное, — виновато развел руками проводник. — Столько всего интересного, чтобы думать о плохом…

Майна внимательно посмотрела ему в глаза.

— Ты спрашивал, что я могу увезти на Землю? Я, кажется, догадалась…

Он почти ничего не понял из ее слов. Но это было неважно.

####

Опознает ли сканер чужие гены ребенка? Успеет ли она передать привет таможенникам и раствориться в толпе? Шах или мат? Скорее, скорее же проходи контроль, скучный дядька с выцветшими глазами. Такие как вы, и устроили этот карантин.

Она очень торопилась. Неизвестно, сколько суток нужно для выяснения истины. Но по ее расчетам два дня в запасе было. Она хитрее сканера. Сканер не сможет заметить неземные гены на таком маленьком сроке. Но ведь и ее расчет может быть неверен.

— Ну? — игриво спросил таможенник.

— Деньги, оружие, наркотики! — отрапортовала старинное заклинание Майна.

— Ха-ха, госпожа Майна, кто вас знает. Вероятно, вы нашли галлюциногенный репейник на умирающей планете?

— Ошибаетесь, — холодно заметила Майна. Она изо всех сил играла в свою обычную игру. — Меня дома ждут дела, я начинаю новую жизнь и не собираюсь препираться тут с вами сутками. Раз от вас ничего не спрячешь…

— А есть что прятать? — включился в игру второй таможенник.

— Как всегда, — гордо ответила Майна. Перемена тактики также считалась непременным атрибутом их игры.

— Пройдите на сканирование.

Шах в этой партии был поставлен.

Сканер моргнул лампами, и таможенники переглянулись.

— Повторное сканирование? — спросил другой.

— Знаешь, какой штраф мы заплатим за нарушение прав личности при повторном акте недоверия?

Оба знали — сколько.

— По правилам если красный индикатор не горит на момент выхода пассажира, то он чист.

— Параграф семнадцать, да. Помню слово в слово.

— Поздравляю с прибытием!

Она выпрямилась и стала удаляться по коридору, стены которого были окрашены в мягкий зеленый цвет.

— Она ничего не провезла сегодня! — шушукались люди в форме у нее за спиной..

«Да, да, не провезла, — внутренне сияла Майна. — Как же, держи карман шире. Я везу куда более ценную вещь, чем ваши автоматически разрастающиеся ковры, порнографические фильмы о спаривании ибарийских мухослов с зебрами или наркофигеничное масло!»

Она нежно погладила живот. Там, внутри, в материнской человеческой воде плавал нечеловеческий ее ребенок — пока ростом с воробушка. С маленькими необычными ушами... И бесстрашным-бесстрашным сердцем. Она оглянулась вокруг.

Пора, пора что-то делать с этим болотом, царством самосохранения.