ТОЛЬКО СОН

Анна Ли

На работу он опоздал, конечно. И, конечно, на входе в офис напоролся на укоризненный взгляд Тарашки.

— Добрый день! — преувеличенно бодро сказал Бас.

Сотрудники нестройно отозвались в том плане, что да, денек ничего себе, потому что уже не понедельник, но и не так, чтобы очень, оттого что еще не пятница. Тарашка величественно промолчала. Бас протиснулся к себе за стол, включил компьютер и под вой стартующего вентилятора тихонечко вздохнул. Теперь не миновать получасового чтения нотаций вместо обеденного перерыва. Все, что скажет начальница, он знал наперед. И про то, какой пример он подает подчиненным. И про то, как важно задать правильный ритм в самом начале рабочего дня. И…

Бас открыл в Автокаде вчерашний чертеж, выбрал слой, примерился и задумчиво нарисовал некрасивую загогулину. Закрыл программу, не сохраняя изменений. Открыл в Экселе типовой договор, который сегодня нужно было переделать под текущий заказ, тупо смотрел несколько минут на получившуюся несуразицу, потом закрыл документ и открыл его же в Ворде. Решительно поднялся, взял сигареты, пережил еще один душераздирающий взгляд Тарашки — и через пару минут уже жадно затягивался «Винстоном» на лестнице, чувствуя себя шалопаем, сбежавшим с урока.

— Узнаю ответственного замзава! — раздалось со спины. — С самого утра в тяжких производственных раздумьях. Сигаретой угостишь?

Бас, не оборачиваясь, выставил руку с пачкой.

Это был друг Вовка, обалдуй и разгильдяй. Когда-то он учился в параллельном “Б” классе, теперь работал в соседнем отделе.

Вовка смачно затянулся и выпустил дым в сторону прокопченного огнетушителя.

— Опять тебя эта ваша Тарашкина заела, — проницательно сказал он. — У тебя, Васёк, такой вид, как у графа Монте-Кристо, когда он из подкопа вылез. И как ты с ней работаешь?

— Таращанская ее фамилия, — устало сказал Бас. — А Эдмон Дантес через подкоп не лазил, он притворился покойником и его выбросили со скалы в море. Двоечник ты, Еремеев.

— А ты зубрила! — быстро сказал Вовка.

— Неправда! — искренне возмутился Бас, и Вовка радостно заухмылялся.

Бас тоже усмехнулся. Ему полегчало.

— Тарашка не стерва, — сказал он. — Совсем наоборот. Ее чувство ответственности гложет. По молодости лет. А я, понимаешь, то одно ей, то другое. Сегодня опоздал вот.

— Чего опоздал? — заинтересовался Вовка.

— Да так… Наталья хотела на вернисаж в субботу, — досадливо сказал Бас. — Ну, там… а, неважно. Короче, пришлось через полгорода переться за билетами.

— Так это же хорошо! — оживился Вовка. — Во-первых, обрадуешь девушку. Во-вторых, это значит, что в тебе еще есть пламенный энтузиазм, и даже транспортные проблемы ему не помеха. В-третьих…

В нагрудном кармане Баса запиликала любимая мелодия из «Криминального чтива».

— Извини, — сказал Бас, доставая мобильный.

— Басенький мой, — сказал ласковый и капризный наташин голос, — я что хотела тебе сказать, ты только не расстраивайся, мы в субботу не встретимся. Я тут в пятницу замуж выхожу, ну, так получилось. Ты только не переживай, Басик, ладно? Я тебя умоляю. Ну ты чего молчишь? Пожелай мне чего-нибудь такого, очень особенного…

— Желаю тебе успехов в труде, крепкого здоровья и счастья в личной жизни, — сказал Бас мертвым голосом и выключил мобилку. Совсем.

— Тебе срочно надо выпить, — озабоченно сказал Вовка. — Можешь не объяснять, я все слышал. Пойду скажу Тарашкиной, что у тебя сердечный приступ на почве любовной драмы, и я повез тебя к врачу.

— Она не поверит, — бессильно сказал Бас.

— Ну и шут с ней, — бросил Вовка, взлетая по ступенькам.

####

Они отъехали подальше от института и угнездились в пустой и тихой разливайке — ночные клиенты давно уползли, разбуженные ранним бодуном вчерашние выпивохи уже похмелились, а до вечерних завсегдатаев оставался еще весь день. Солнечные зайчики невинно прыгали по столам. Несмотря на уверения Вовки, что «ну, старик, это как лекарство» и «вот увидишь, тебе полегчает», в Баса не лезли ни водка, ни коньяк, а будучи залиты в организм насильно, никак себя не проявили. Он сидел, чувствуя себя интуристом в русской бане, и отстраненно наблюдал, как у Вовки постепенно начинают блестеть глаза и заплетаться язык.

Друг оказался неожиданно деликатен, и они по молчаливому обоюдному уговору не коснулись ни одной из опасных тем, даже абстрактную «бабы — суки» обошли ввиду ее актуальной конкретности. Вообще не говорили о настоящем, только о прошлом. Вспоминали школьное озорство. Часа через два школьная тема себе исчерпала и стало понятно, что пора. Бас проследил, как Вовка грузится в маршрутку, сам сел в подошедший кстати автобус — и на середине пути его вдруг рывком развезло.

Кое-как он добрался до дома, кое-как открыл дверь, с пьяным надрывом сказал наташкиной фотографии, заткнутой за раму старого зеркала: «Ну что ж ты, а? Я ж билеты купил…», горько вздохнул и завалился спать.

И приснился Басу сон.

####

Он шел по цветочному лугу. Жужжали пчелы над цветами. Казалось, что гудит самый воздух — горячий, густой, пропитанный медовой сладостью.

Пот выступил росинками на лбу Баса, он поднял руку, чтобы его смахнуть, да так и замер, не донеся руку до лба — потому что на нее опустилась стрекоза. Она оказалась у Баса прямо перед лицом, и он задержал дыхание, любуясь созданным природой совершенством. Стрекоза не думала улетать, растопырилась как миниатюрный вертолет, давая себя рассмотреть.

Крылья у нее были угольно-черные, прожилки сверкали золотом. Наяву Бас таких стрекоз не видел — что, впрочем, не говорило о том, что их нет. Просто он, как записной горожанин, из насекомых близко знал мух, тараканов и домовых комаров. Ну, и еще встречал продуктовую моль.

— И долго так будешь стоять? — поинтересовался насмешливый голосок.

Бас обернулся. Стрекоза улетела. Но он про нее уже забыл — потому что увидел фею.

Ростом фея оказалась ему примерно по пояс. Метелки травы качались на уровне ее плеч. Фея смешно тряхнула головой, отбрасывая со лба русую челку, и вздохнула.

— Ты говорить умеешь? — деловито спросила она. — Передвигаться можешь? А то, видишь ли, мне чудовищно неохота вызывать грифонов, чтобы тебя отсюда вывезти.

— Ну… — на пробу сказал Бас. Дар речи как таковой присутствовал. Другое дело, что Бас не имел ни малейшего понятия, что говорить. Фея его потрясла. Это вам даже не черная стрекоза.

— Ага! — обрадовалась фея. — Говорящий! Давай тогда, рассказывай — кто ты такой, как сюда попал и прочую чушь. Между прочим, можешь предложить даме руку.

— П-пожалуйста, — неуверенно сказал Бас и наклонился, выставив в сторону феи правую руку, согнутую в локте.

Фея окинула его критическим взглядом, сверкнула фиалковыми глазами, ухватилась обеими руками за локоть — и Бас глазом не успел моргнуть, как она подтянулась, оттолкнулась от его ноги и с кошачьей ловкостью взобралась ему на плечо.

— Ой, — только и сказал он.

— Теперь веди себя хорошо, не то укушу за ухо, — засмеялась фея. — Давай знакомиться, меня зовут Алиция. Ты всегда такой неуклюжий или специально для меня? Ну же, иди вперед — вон к тому холму, видишь?

Фея была тяжелой, но от этого почему-то стало приятно. От девичьего тела исходило ощущение молодой энергии и пряный цветочно-травяной запах. «Да что я, в самом деле, торможу, — подумал Бас. — Это же только сон, здесь может быть что угодно, и вести себя тоже можно как мне захочется».

— Привет, Алиция! — сказал он. — Меня зовут Бас. Хотя в паспорте написано «Василий». Знаешь, что такое паспорт?

— Ерунда какая-то, — безапелляционно сказала фея. — А знаешь, что будет, если ты не пойдешь быстрее? Мы пропустим клубничный ветер!

— А разве бывает… — начал было Бас.

Алиция укусила его за ухо. Зубы у феи были остренькие.

— Бегом! — крикнула она.

Бас засмеялся и побежал. С каждым шагом бежать становилось легче. Он несся огромными скачками, взмывая над высокой травой и зависая в высшей точке каждого прыжка. Алиция обхватила его за шею, он чувствовал ее восхищенное дыхание. То есть, это невозможно было объяснить, но по тому, как фея дышала, Бас точно понимал, что он ей нравится. Он взбежал на вершину холма и остановился, ловя и успокаивая пульс. Фея соскользнула с его плеча — он едва успел подставить руки, и угнездилась в его руках так уютно, словно они практиковали это всю жизнь.

— Теперь дыши! — велела она. — И чувствуй!

Бас вдохнул полной грудью, легко прижимая фею к себе. Воздух пах нагретыми травами, медом, солнцем, пыльной землей. И вдруг, откуда ни возьмись, налетел ветер, взъерошил гладь травы, взмахнул невидимыми крыльями у лица Баса… Ветер пах клубникой.

— Ах! — фея выскользнула из его объятий, закружилась в танце, и Бас только сейчас с изумлением понял, что она нага, и маленькое тело ее совершенно.

Ветер приятельски потрепал Баса по щеке и унесся прочь.

— Спасибо, — серьезно сказала фея. — Без тебя я бы не успела, а мне так хотелось с ним повидаться! Ну вот, теперь ты знаешь, куда приходить — приходи, я тебя жду.

— А сейчас? — глупо сказал Бас.

— Сейчас ты проснешься! — рассмеялась Алиция. Смех ее был в точности такой, как Бас себе представлял — словно кто-то ударяет хрустальными молоточками по серебряному ксилофону.

И Бас проснулся…

Продолжение читайте в журнале «Реальность Фантастики №1(41) за январь 2007».