ЛЮБОВЬ ДЕНЬ ЗА ДНЕМ

Сергей Челяев. Новый год плюс Бесконечность. Роман. «Форум», М., 2006.

Новую книгу казанского писателя можно назвать произведением весьма необычным в самом приятном значении этого слова.

Достаточно адекватное представление о завязке даёт аннотация, посему не стану открывать Америку и просто процитирую: «Главный герой по дороге на рождественскую вечеринку знакомится с девушкой, которой объясняется в любви. Они договариваются встретиться в Новый год, и Вадим дает Анне опрометчивое обещание не замечать далее ни одной женщины. Случайно найденный им волшебный предмет (серебряный карандаш Деда Мороза) и необычное расположение родинок на руке в виде знака «бесконечность» исполняют обещание Вадима буквально: отныне каждый из шести дней до встречи с Анной ему придется провести в новых обстоятельствах, фактически — в иных мирах. Но только в случае, если герой сумеет устоять против любви встреченной им в этом мире женщины, он переходит в день следующий. При этом молодой человек остается в неведении, кто он на самом деле, и вспоминает себя всякий раз лишь за шаг до следующего испытания...»

О плохих книгах можно говорить часами, а о хороших, — часами думать. «Новый Год плюс Бесконечность» — очень умная, стильная, богатая на фантазию, нетипичная книга. Произведение такого уровня нечасто можно встретить на полках с «отечественной фантастикой». Рискну предположить, что оно не устареет и через пятьдесят лет. Темы, столь изящно обыгранные и раскрытые в нем, касаются одного из самых ярких человеческих чувств — «любви», но при этом автор дерзает рассмотреть упомянутое чувство в таких аспектах, о которых в современных книгах обычно не вспоминают, хотя сама жизнь их преподносит нередко.

И «рассмотреть» не отстранённо, а в каскаде ярких, динамичных, сочно выписанных приключений, с праздничной, предновогодней атмосферой, великолепно выдержанной на протяжении всей истории. Порою может показаться, что события разных «дней»-испытаний соединены несколько механически, но в итоге автор гармонично сводит их в единый коллаж.

Можно не соглашаться с авторской интонацией, оспаривать интерпретацию выбора, который совершается без участия памяти, подвергать сомнению авторские мысли, но вот остаться равнодушным — не получится никак. Да, об этой книге можно думать часами. Безусловно, этого заслуживает взрослый разговор о «чувстве, наиболее приближенном к истине, нежели десятки прочих» (с. 357).

Это действительно очень хорошая книга, вполне достойная читательского внимания. Если бы на обложке стояла чья-нибудь именитая фамилия, об этой книге уже давно бы трубили как о событии года, шедевре и т.п. Фамилия автора пока ещё не столь именитая, тираж издания — небольшой (как и у всего в «Форуме»), на всех перекрёстках о ней не трубят — а вещь ведь замечательная, и на редкость качественно сделанная.