НОВЫЕ СКАЗКИ О ГЛАВНОМ

Виталий Каплан

Станислав Буркин. Волшебная мясорубка. — М.: Форум, 2006. — 464 с. (Другая сторона).

О чем может быть книга с таким названием? Сразу на ум приходит роман «Чудесный нож» из трилогии Ф. Пулмана «Темные начала». Тот самый, которым прорезали дырки в иные миры. А еще вспоминается самое страшное место Зоны из «Пикника на обочине» — «мясорубка», пройти которую можно только пожертвовав чьей-то жизнью.

Книга Буркина-младшего — это, конечно, не помесь Пулмана со Стругацкими, но все же трудно отделаться от мысли, что автор в процессе написания думал о чем-то схожем. Вообще, при желании его можно упрекнуть в стилистических и смысловых заимствованиях — действительно, при чтении вспоминаются и Владислав Крапивин, и Михаил Энде, и Астрид Линдгрен. Но странно было бы требовать от начинающего писателя уникальной манеры. Это еще придет, а пока — влияние литературных учителей неизбежно.

О чем же книга? Трое немецких подростков из гитлерюгенда, мобилизованные в конце войны и брошенные в мясорубку войны, погибают при взятии советскими войсками Кенигсберга. Это завязка. А все последующее — их посмертные приключения. Тем самым в романе сразу же возникает религиозная проблематика — хотя Буркин почти не упоминает ее напрямую (и правильно делает).

Мистическая картина тут довольно традиционна. Существует множество миров (или, если угодно, уровней реальности), куда люди попадают после физической смерти. Эти миры могут быть как светлыми, так и темными. В зависимости от состояния своего сердца человек оказывается либо «выше» уровня нашего земного бытия, либо «ниже». При этом конкретный облик «пункта назначения» выстраивается исходя из присущих людям страхов и мечтаний. Двое 14-летних мальчиков, Вильке и Франк, оказываются в мире, скроенном по лекалам братьев Гримм — там, в этой чудесной стране Бугенвальд, есть гномы и добрые волшебники, говорящие звери, драконы и единороги. Там вкусно едят и вдоволь купаются, там никто никого не обижает всерьез. Короче, что вычитали из детских книжек — то и получили. Мальчик постарше, Михаэль, успел больше запачкаться в земной жизни — и потому попадает в Юдолию. Мрачный мир, где веками воюют друг с другом две тоталитарные державы, и войне этой нет конца, ибо ее провоцирует злой и хитрый дракон, ставший общим божеством для обоих враждующих народов. Впрочем, у Михаэля все-таки хватает положительных качеств, чтобы вынырнуть с этого уровня бытия в добрый мир Бугенвальда. Сюжет, собственно, именно его приключениями и движется — посмертная жизнь «хороших мальчиков» совершенно статична.

Что же такое «Волшебная мясорубка» с точки зрения метода? Это литературная сказка, использующая фантастические элементы. Жанр, на мой взгляд, очень сложный, и не всегда Буркину удается выдержать его требования.

В чем же тут особенность? Чем литературная сказка отличается от обычной прозы? Если с фольклорной сказкой это более-менее понятно (вспомним В. Проппа, «Морфологию волшебной сказки»), то литературная сказка допускает куда больше степеней свободы. Порой кажется, что грань между такой сказкой и ненаучной фантастикой окончательно стерлась. И тем не менее есть нечто общее, присущее и «Верлиоке» Каверина, и «Сказке о потерянном времени» Шварца, и «Глазам дракона» Кинга — и отсутствующее как в мэйнстриме, так и в фантастике.

Прежде всего — это явная или неявная фигура рассказчика. Именно его глазами показано все происходящее. Он, рассказчик, как правило, немолод, обладает немалым жизненным опытом, а его этические критерии вполне традиционны. Во-вторых, это неявная фигура читателя — того, к кому обращена прямая или косвенная речь рассказчика. Обычно это ребенок предпубертатного возраста, способный уже воспринять достаточно сложные вещи, но не потерявший еще детской непосредственности. Причем даже если реально сказка предназначена и взрослым (как те же кинговские «Глаза дракона»), то все равно «виртуальный рассказчик» обращается к «виртуальному ребенку». Этим, кстати, создается дополнительный художественный эффект, когда взрослый читатель ставит себя не только на место героев произведения, но и на место того, к кому, казалось бы, обращен авторский текст.

Так вот, Буркин-младший не выдерживает этой интонации. То его заносит в традиционную психологическую прозу, где намеренно разрушается дистанция между героем и читателем, то он скатывается в «боевую фантастику», подробнейшим образом, по-ремарковски описывая боевые будни Михаэля. Из-за этого местами теряется ощущение достоверности.

Тем не менее, в целом «Волшебная мясорубка» — это удача и для самого автора, и для издательства «Форум», рискнувшего опубликовать столь неформатную прозу. И по совокупности идей, и по владению языком Станислав Буркин показал себя многообещающим автором. Во что разовьется этот талант, пока судить рано. Подождем новых его книг.