ЧИСТЬ

Святослав Логинов

Внешность Виталика Вешлёва задалась прямо-таки эстрадная, а вот музыкальный слух отсутствовал по определению, и голос был хриплый и на редкость немелодичный. Впрочем, петь Виталик не любил и лишь, растапливая по субботам деревенскую баньку, непременно принимался напевать:

####

Истопи ты мне баньку по белому

Я от белого света отвык,

Угорю я, и мне угорелому

Пар горячий развяжет язык...

####

Язык Виталику развязывало ещё до бани, во всяком случае, в плане пения. Что касается голоса, то хриплость в данном случае Виталик полагал достоинством, а отсутствия мотива в своём исполнении попросту не замечал.

Не замечал он и ещё одной важной вещи, в которой повинен уже не Виталик Вешлёв, а Владимир Высоцкий. Ну как, скажите на милость, можно угореть в бане, истопленной по белому? Нет, при желании, конечно, можно, но кто на это пойдёт, кроме явного самоубийцы?

Баня у Вешлёва была старая, срубленная ещё позатеми хозяевами. Продавалась она вместе с домом и на цену заметно не влияла. И топилась вовсе не по белому, а чернее не бывает. Баня по белому — изобретение новейшего времени, ей и трёхсот лет не исполнилось, в отличие от древней каменки, уходящей корнями в каменный век. Только в чёрной бане и настоящий пар, и опасный угар, и полузабытое, но поныне живое язычество.

Великое единение огня и воды начинается вовсе не с огня и воды, и уж, тем паче, не с веника. Начинается баня с камня. В баснословные времена и без котла обходились, воду грели в ушатах, куда опускали искрасна раскалённые камни. А ныне ставят котёл. В котле собирается вода, в камне живёт огонь. Только так может начаться борьба, жизнь, любовь. Без котла и камня получится одна тепловатая грязь. В христианской книге написано: «Тёплого изблюю». Хоть библия книга и не русская, но замечено верно.

Строитель вешлёвской баньки толк в своём деле понимал. Место для бани ищется строже, чем для дома. При воде, но так, чтобы смытое утекало на сторону, не загрязняя источника. Случается, если котёл очень велик, вся баня строится, начиная с каменки. Сдирают дёрн — живую кожу земли — и лошадью на волокуше притаскивают четыре камня, на которые устанавливают котёл. Камень: не дресвяник — тот с первого раза рассыплется, и уж тем более не известковый плитняк — этот и взорвать может. Кремень с течением времени начинает отлущивать тонкие режущие пластинки, иной раз почти не видные глазу, но оттого особенно опасные, — мойся, ежели охота. В дело годится только камень-столбец: тёмный базальтовый валун, тугой и твёрдый. Найти такой камень не просто, поэтому частенько котёл устанавливают на кирпичные столбы, отчего в бане начинает неистребимо припахивать глиной, хотя никакого глинистого раствора промеж кирпичин не положено.

Полы в бане делают на слегах и в стену не вправляют, чтобы менять половицу легче было. Полы щелястые, а то воде куда утекать? Под полком и вовсе не стелят, там каменка близко: закатится дурной уголёк — вот тебе и пожар.

Оконца в бане узкие, в два полубревна. Одно световое, смотрит на закат, потому как моются в баньке обычно ближе к вечеру. Световое окошко у самой земли, чтобы охальник какой подглядывать не вздумал. Опять же, высокое оконце не столько светит, сколь глаза слепит.

Волоковое оконце, напротив, под потолком. Оно безо всякого стекла, просто дыркой, чтобы дым уходил. Когда баня протоплена, его затыкают старой шапкой.

Полок в деревенской баньке невысокий — две ступенечки, — выше потолок не пускает. На верхней ступеньке можно сидеть согнувшись или лежать. При хорошо протопленной бане туда лезут лишь самые отчаянные парильщики. Простой человек довольствуется нижней ступенькой. А моются — сидя на полу, подальше от каменки, чтобы не брызнуть ненароком мылом на раскалённый булыжник. Прежде мыла не знали, мылись золой и травяными настоями, оттого дух в бане всегда был свежий.

А ведь ещё не сказано о самом главном! Четыре столба, котёл и... После того, как установлен котёл, выводят каменку — место, где вода сочетается с огнём. С одного боку между столбами устраивают поднору — подкидывать дрова, с остальных укладывают старые лемеха, а по новому времени — обрезки рельса. Сверху кладут камни, сперва покрупнее, потом — помельче. Камень всё тот же, тугой столбец, но теперь ещё и размер надо подбирать по уму. Натаскаешь валунов с голову величиной, потом никаких дров не хватит эту баню протопить. А с кулак камушек в себя жара немного примет, на него раз плеснёшь, он и остыл. С мелким камнем баня получится сиротская. Подбирать камни для каменки — самое большое искусство, единого рецепта тут нету.

Когда каменка сложена и прошла первое испытание огнём, баня, считай готова. Неважно, каков будет предбанник, какая крыша — хоть землёй засыпай её. Стены изнутри и снаружи бревенчатые, ничем не обитые, чтобы гнили поменьше и пожар не так страшен. Потолки накатанные из двухвершкового бревна или из тёсаных плах, которые тоже не вдруг загорятся.

Топить баню по чёрному — своя наука, отличная от приёмов годных и для печки, и для печи. Дрова укладываются поглубже, не под котлом, а под камнем. Это чтобы зря воду не кипятить, да и от половиц подальше, а то, неровен час, пол и затлеть может. Хотя и без того не лишне будет во время топки скатывать половицы водой из ковша…

Продолжение читайте в журнале «Реальность Фантастики №12(40) за декабрь 2006».