ОДИН ДОМА

Александр Бачило , Игорь Ткаченко

Костя Наумочкин вернулся с горки весь в снегу от макушки до пяток.

— Наконец-то! — сказала дверь. — Два часа уже жду! Весь глазок проглядела! А устряпался-то, как снеговик!

— Не скрипи! — Костя вошел в квартиру, громыхнув санками о косяк.

— Поосторожнее! Ремонт только что сделали!

Дверь, закрываясь, укоризненно хлопнула его пониже спины.

Костя бросил санки у порога и прошлепал на кухню.

— На место поставь! — грустно пропели санки ему вслед.

— Успеется! — отмахнулся Костя. — Чего есть поесть? — спросил он у холодильника.

— Ничего нет-по-нет для тех, кто руки не мыл! — Холодильник был большой и от этого строгий.

— Подумаешь! — Костя включил чайник.

— А воду наливать будем? — ехидно осведомился тот.

Костя, со вздохом, понес его к раковине.

— Только не из-под крана! — заверещал чайник. — У меня вся спираль в накипи!

Но кран уже пустил воду, и чайник захлебнулся.

— Фильтруй отстой, чайник! — прорычал кран. — От горшка два вершка, а туда же — недоволен!

Костя закрыл воду.

— Лихо завернул! — сдавленно пожаловался кран. — Прокладки-то не резиновые!

Костя поставил чайник на стол и предъявил холодильнику мокрые руки.

— Вот!

— С мылом, горячей водой! — отрезал холодильник.

Пришлось вернуться к крану.

— Горячей водой! — недовольно булькал тот. — Горячая вода — она денег стоит! А руки-то можно было и в ванной помыть!

— До чего у нас все-таки ворчливая сантехника! — не выдержала кофемолка. — Воды мальчику пожалел! А сам по ночам капает!

— Не мели, чего попало! — махнула на нее дверцей микроволновка. — Что за балаболка?!

— А ты, жирная, вообще молчи! — взвыла кофемолка, заводясь.

Костя выдернул ее из розетки и вернулся к холодильнику.

— Ну, открывайся, давай! Я есть хочу!

— Может быть, ты, все-таки, снимешь пальто?

— Сразу нельзя было сказать?!

Костя бросил пальто на стул. Тающие ледышки застучали по полу.

— А наследил-то, наследил! — простонал линолеум.

— Обсохнешь! — огрызнулся Костя, и линолеум обсох.

— И ботинки! — не унимался холодильник.

— Дождешься ты у меня! — пригрозил Костя. — Разморожу!

— А я маме расскажу! — холодно заявил холодильник, но все-таки открыл дверь. Разморозки он не любил.

— Давно бы так!

Костя взял с полки пачку смерзшихся котлет и отломил одну.

— Прощайте, товарищи! — горестно вздохнула котлета. — Не поминайте лихом!

— Все там будем... — утешил ее кусок колбасы, зябко кутаясь в полиэтилен.

— Свежесть, свежесть, вкус победы… — печально затянули продукты рекламный джингл, которым всегда провожали друг друга в последний путь.

— Ужин, завтраки, обеды… — басом провонял сыр.

Костя захлопнул дверцу.

Наскоро прикончив котлету и взвод печенюшек с чаем, он прошел в свою комнату и плюхнулся на всхрапнувший пружинами диван. Ботинки, все-таки, пришлось снять. Они достали его, жалуясь простуженными голосами на сырость. Костя щелкнул пультом от телевизора. Телевизор молчал.

— Ну, чего не показываешь? Тапком кинуть?

— При чем тут я?! — возмутился телевизор. — В пульте батарейки сели!

— Давно просил, — прошептал пульт. — Вытащи из плеера…

— Я щас кому-то вытащу! — прошепелявил наушниками плеер. — Шелезяка обшарпанная!

— Ну, хватит! — Костя подошел к телевизору, ткнул пальцем кнопку и снова повалился на диван.

— А-а!!! Кто здесь?! — спросонок испугался диван. — Ты, Костик? Лежи, лежи, только на валик не дави, а то кошмары снятся…

Он сонно забормотал давно надоевшую детскую сказку: «…Что ж ты мне врал, что тебе семь лет? — спросил Карлсон. — Весишь-то ты на все восемь…»

— Заткнись, а? — попросил его Костя, и диван сейчас же захрапел.

Телевизор молчал по-прежнему.

— Я жду! — Костя нашарил под диваном тапок.

— Чтоб я так жил, как они пьют мою кровь, — прогундел телевизор, но, заметив тапок, изобразил на экране приветливую заставку, — …так называется цикл литературных передач, посвященных творчеству известного советского писателя Исаака Бабеля! — бодро затараторил он. — Ведущий — Эдуард Радзинский!

— Здравствуйте! — пискнул Радзинский. — Одесса двадцатых годов напоминает мне Петербург времен Николая Павловича…

— Э, э! Ты чего?! — встревожился Костя.

— А что? Не так? — смутился Радзинский. — Мне лично — напоминает.

— Какой Николай Павлович?! Павла Буре давай!

— Известнейшая петербургская часовая мастерская Павла Буре, — с готовностью затянул Радзинский, — находилась как раз на пересечении Екатерининского канала и Невского проспекта…

— Нет, я все-таки кину тапком, — пообещал Костя. — Мне сегодня хоккей покажут или нет?!

— В хоккей я не умею, — совсем застеснялся Радзинский.

— Не умеешь — чего в телевизор лезешь? Пошел вон!

— И он пошел!!! — рявкнул хоккейный комментатор под вопли стадиона.

На экране замелькали хоккеисты в красно-белой и сине-зеленой форме. Один другого сейчас же огрел клюшкой по спине.

— Обошел одного защитника, второго, — продолжал комментатор. — Передача на пятачок, опасный момент. Гол!!!

— Кому гол?! — процедил, зверея, Костя. — Ты что, не знаешь, что я за коней болею?!

— Щас сделаем! — заверил комментатор, и хоккеисты побежали в обратную сторону.

Но тут телевизор неожиданно погас.

— Что еще?! — взвыл Костя.

— Все, — телевизор пожал углами. — Кина не будет. Пора делать уроки.

— Ну, еще пять минуточек! Ну, хоть до следующего гола!

— Скоро мама придет, — телевизор был неумолим.

— Без тебя знаю!

Костя сполз с дивана и уныло поплелся к столу. Его заранее разбирала зевота.

— Ну, с чего начнем? — спросил он, усаживаясь на стул.

Учебники помялись, гомоня, и вперед выдвинулась «Математика».

— Задача четыреста пятьдесят девять, — распахнулась она. — Из пункта «А» в пункт «Б» вышли два лесоруба…

— Зачем? — мрачно спросил Костя.

— Как зачем? — обескуражено прошелестела «Математика». — А действительно — зачем? — она надолго задумалась. — Ну, скажем, на заготовку яблок! От каждого дерева они получали по пять килограммов яблок и по полтора кубометра древесины! По-моему, вполне логично!

— А вопрос-то какой? — Костя почувствовал, как в руку ему осторожно вползает карандаш, и брезгливо его оттолкнул.

— Вопрос несложный, — соврала «Математика». — Э-э, хм… Как скоро наполнится бассейн?

— Чем наполнится?

— Водой, естественно!

— А при чем тут лесорубы?

— Какие лесорубы? — растерялась «Математика».

— Которые из пункта «А» в пункт «Б». Зачем им целый бассейн воды?

«Математика» развела страницами.

— Ну, я не знаю…

— Яблоки мыть! — подсказала ей «Биология». — Немытые есть нельзя!

— Гениально! — обрадовалась «Математика». — Давно у меня не выходило такой стройной и логически выверенной задачи! Что же ты сидишь, Наумочкин? Приступай к решению!

Приступать к решению Косте решительно не хотелось, и он украдкой включил компьютер.

— Апчхи! — сказал тот, шмыгая дисководом.

— Что с тобой?

— Де здаю. Даверное, что-то вирусное. Ерунда, пройдет! Другие всю жизнь с вирусами живут, и дичего!

— Ну, хватит трещать! — оборвал его Костя. — Загрузился? Слушай задачу.

Выслушав условие, компьютер неопределенно загудел:

— Ну-у-у-у… если применить дифференциальное исчисление… или, например, интегральное… выразить древесно-яблочную массу как функцию мнимой переменной наполняемости бассейна лесорубами…

— Ты яблоки когда-нибудь видел? — напрямую спросил его Костя.

— Нет, — честно признался компьютер. — Я мыслю абстрактными категориями. Интегрируя по объему бассейна с учетом плавучести лесорубов… Слушай, а, может, в «DOOM» погоняем?

— Некогда, сейчас мама придет, — Костя с сожалением выключил компьютер, и сейчас же из прихожей послышался щелчок замка.

— Костя! Ты дома? — спросила мама.

— Давным- давно дома! — Костя выбежал ей навстречу и чмокнул в морозную щеку.

— Санки почему не убрал? — мама пристроила пальто на вешалку и понесла сумки с продуктами на кухню. — Опять одежду раскидал по всей квартире! Ну, сколько можно повторять! Пальто мокрое, варежки мокрые... И, наверняка, не обедал!

Она открыла холодильник и принялась выгружать продукты.

— Как это не обедал?! — праведно возмутился Костя. — Котлету съел. И чай. Можешь спросить у холодильника и у чайника.

— У кого? — мама обернулась. — Ты опять с ними разговаривал? Не нравится мне эта твоя игра.

— А с кем мне еще разговаривать? — вздохнул Костя.

— Бедненький! Ну, потерпи немножко. Скоро приедет папа, наговоритесь всласть… Вы у меня оба такие фантазеры!

— Ничего не фантазеры! — сказал Костя. — Просто мы умеем мыслить абстрактными категориями!

Мама закрыла дверцу холодильника.

— Ты уроки сделал, категория?

— Делаю, — Костя потупился. — Только у меня задачка не получается.

— Горе мое! — Мама взъерошила ему волосы. — Ну, давай, я тебе помогу.

Она вынула из сумочки отвертку, повернула Костю спиной и откинула у него на затылке монтажную крышку.

— Конечно, закоротило! — мама осторожно тронула контакты. — Лазишь по сугробам по уши в снегу! Ну-ка, попробуй еще раз!

— Двести пятьдесят гектолитров на километр за двенадцать часов на каждого лесоруба сорта «Антоновка»! — без запинки отчеканил Костя.

— Молодец! — похвалил его холодильник.

К О Н Е Ц