ЭККЛЕЗИАСТЫ, СТОЙ! РАЗ-ДВА!

Роман Арбитман

Ирина АНДРОНАТИ, Андрей ЛАЗАРЧУК, Михаил УСПЕНСКИЙ. Марш экклезиастов. — СПб.: Амфора, 2006. — 432 с.

На обложке книги изображен Николай Гумилев в рыцарских доспехах, а аннотация обещает «роскошный, многоплановый и захватывающий роман». Для того, чтобы объяснить читателю, при чем тут, собственно говоря, автор «Шестого чувства» и «Заблудившегося трамвая», надо сделать экскурс в недалекое литературное прошлое.

Десять лет назад два красноярских фантаста, Андрей Лазарчук и Михаил Успенский, опубликовали роман «Посмотри в глаза чудовищ», главным героем которого стал Николай Степанович Гумилев. Соавторы волевым решением спасли своего героя от расстрела в 1921 году: мол, некое эзотерическое общество с многовековой историей и неограниченной ответственностью (про деньги уж не говорю) для начала выкупило поэта у чекистов, а затем наделило его вечной молодостью, тайными знаниями и умениями. И все ради того, чтобы автор «Пути конквистадоров», вооруженный автоматом (в одной руке) и пергаментом с древними заклятиями (в другой), однажды спас человечество от роковой угрозы. Авторы шутя и играя прошлись едва ли не по всем темам современной фантастики (не забыв про оккультизм Третьего рейха, Шамбалу, разумных ящеров и др.), населив книгу сотнями эпизодических, даже мельком упоминаемых персонажей: от царя Ашоки до Владимира Маяковского, от Анатолия Собчака до Андрея Жданова, от Роберта Говарда до Льва Гурского. Эти и многие другие фигуранты — вкупе с неодушевленными НФ-атрибутами — подчинялись авторскому замыслу, участвуя во всеобщей веселой комедии дель арте.

Второй роман тех же соавторов, «Гиперборейская чума», вышел двумя годами позже и оказался на порядок хуже. Беда была не в том, что из числа действующих лиц пропал обаятельный рыцарь Гумилев, а в том, что начисто исчезла хоть какая-то сюжетная внятность. Число фантастических идей, задействованных походя, между делом и неизвестно для чего, превысило разумные пределы: если в мире, придуманном писателями, возможно было все — без ограничений — и уже никого ничем не удивишь, то терялся драйв. Вдобавок ко всему огромное количество персонажей играли друг с другом в непонятные игры; фабула ускользала, логика растворялась в бесконечном мельтешении. Результатом союза двух фантастов стало лоскутное одеяло, которое конь и трепетная лань упорно тянули каждый на себя. Критики назвали «Гиперборейскую чуму» неудачей интересных авторов и понадеялись, что проект исчерпан... Ан нет!

Книга «Марш экклезиастов», именуемая третьей частью трилогии, отличается от первых двух числом авторов (за прошедшие годы Андрей Лазарчук переехал с Санкт-Петербург и женился на Ирине Андронати, которая и стала его постоянным соавтором). Авторы решили, что все их творческие проблемы разом исчезнут, если в число героев вернется Гумилев и сотворит для почтеннейшей публики пару чудес. Но и придуманный Николай Степанович не смог спасти этот винегрет. Персонажей, сюжетных линий, намеков, отступлений (каждое — иным шрифтом, подчас абсолютно не читаемым) тут стало еще больше. Здесь и Конгресс тайных сил, и природные катаклизмы, и древний город (куда можно войти, но нельзя выйти), и машина времени, и чаша Грааля, и революция в Швейцарии, и «новые русские» братки с бритыми затылками...

«Не творческая игра с «вечными» сюжетами и мерцающими цитатами в книге доминирует, а калькирование и склеивание моделей, кем-то когда уже использованных», — констатирует критик Андрей Немзер. По мнению Александра Гарроса, роман «рассыпается на блестки автономных аттракционов, местами удачных, а местами вовсе нет, но уж точно не выстраивающихся ни в какой логичный и стройный парад-алле: экклезиасты маршируют не в ногу и совершенно уже не ясно куда». «В «Марше Экклезиастов» нет финала, а текст похож на нашинкованную капусту», — пишет Владимир Березин.

Рецензенты правы. Перед нами — уже не мозаика и даже не импрессионистское полотно, смысл которого понятен на расстоянии; в психиатрии все это именуется разорванностью мышления — главным признаком шизофрении. Не будем винить в этих бедах нового соавтора: едва ли Ирине Андронати принадлежит главное дезорганизующее начало. В конце концов «Гиперборейскую чуму» авторам удалось загубить без участия третьих лиц. Одеяло повествование стало еще лоскутней, проявились худшие черты двух главных соавторов.

Не секрет, что Михаил Успенский, юморист милостью Божьей, гений короткой новеллы, блистательного абзаца и безумно смешной репризы, зачастую не умеет организовать свои выдумки в полноценное романное пространство. Фантазии у Успенского всегда находилось с избытком. Однако нередко автору, что называется, не хватало дыхания, чтобы выстроить нелинейную и к тому же «долгоиграющую» фабулу. Андрею Лазарчуку, способному мастерски закрутить интригу, и прежде недоставало фантазии адекватно «развязать» собственные сюжеты и, кроме того, писатель нередко впадал в угрюмство и гипертрофированную эмоциональность. В первом романе эти недостатки еще не бросались в глаза. Во втором и особенно в третьем они вопиющи и уничтожают текст на корню. Что ж, вновь подтверждается печальное правило: никто не может навредить писателям больше, чем они сами. В творческой неудаче фантастов, как правило, не повинны ни космические пришельцы, ни выходцы из Атлантиды, ни ящеры и уж, конечно, Николай Гумилев тут ни при чем.