ОБЫКНОВЕННАЯ ИСТОРИЯ

Андрей Белоглазов

Хотите, я расскажу вам одну историю? Самую обыкновенную. Житейскую. Таких везде — сплошь и рядом. Ну, вы понимаете, о чем я? Зачем? — можете спросить вы. Какого черта? Это ваше право Ваш выбор — слушать или не слушать. А мое право — попытаться донести до вас суть этих реальных, ни на йоту не выдуманных событий. В чем-то грустных, в чем-то — страшных. Обыденностью своей, типичностью. Вы знакомы с проблемой «трудных детей»? А если ребенок не «трудный»? — нормальное, обычное поведение, но временами… Да, порой кажется, что в него вселился сам дьявол. Или карающий ангел? — тяжело делать выводы, не зная всех обстоятельств. Подростковая агрессия растет, чем мы можем ответить на нее? Что противопоставить?

Эй, на задних рядах, шушукаетесь? Не нравится? Не за этим сюда явились? Я сегодня не в настроении травить байки. Если хотите — приходите в другой раз. Например, завтра. Может, будет что-то веселое, фантастическое, захватывающее дух. Смеетесь? Говорите, уплачено за билет? Гм, действительно. Но меня нынче одолевают хандра и меланхолия. Всё видится в черном цвете. Абсолютно всё. Вы пробовали когда-нибудь хорошенько зажмурится в темной комнате? Да еще прикрыть глаза ладошками? Где-то такие ощущения.

Ну ладно, хватит ныть, холить и лелеять свою депрессию. Вернемся к нашей «обыкновенной» истории. Чем же она примечательна? Иначе — стоит ли шкурка выделки? Так ли необходимо ее рассказывать? Полагаю, на этот вопрос каждый ответит самостоятельно.

И еще немного. Я не был участником произошедших событий, многое пришлось домыслить, опираясь на известные факты. Добавить психологичности. Ведь я — писатель, а это кое-что значит, не правда ли? Однако же я ничего не изменил. Всё было именно так, как я и собираюсь сейчас вам рассказать.

####

6 лет (19 июля 199х года). Реконструкция.

— Дай мне одну машинку, Андрюшка. У тебя много: синяя, красная и самосвал с трактором. А у меня нету, — белобрысый пацаненок требовательно протянул руку.

Его приятель, игравший в песочнице, задумался на миг, собрал лобик морщинками.

— Нет, — ответил наконец. — Не дам. Мама не разрешает, — и объяснил: — Каждому давать — непременно сломают. Вот.

Отвернулся. Снова занялся постройкой гаража для своих многочисленных машинок.

Ньюфаундленд Дик, пытавшийся спрятаться от назойливого солнца в тени акаций, насмешливо вывалил розовый язык. А может, просто жара донимала. Стайка воробьев, задорно чирикая, копошилась в пыли. Порыв ветра взметнул невесомым облачком лежалый тополиный пух, и несколько пушинок запутались в волосах белобрысого.

Он нахмурился, сжал кулачки.

— У-у, жмотяра, — пробормотал, едва разлепляя губы.

Андрюшка дернул плечиком, вроде как оправдываясь: мама не разрешает, я бы дал.

— Слави-ик, — донеслось с балкона. — Домой иди, кушать.

Белобрысый поднялся, пнул ногой кучку песка, стараясь попасть в Андрея. Промахнулся. Обиженно шмыгнул носом и побрел к подъезду.

Еще один мальчик — рыжий, лопоухий крепыш, — только недавно увлеченно лепивший куличики, теперь внимательно смотрел то на Андрея, как ни в чем не бывало продолжавшего строить гараж, то на удаляющуюся спину беленького Славика. Глаза рыжего странно расфокусировались, помутнели, изо рта потянулась липкая ниточка слюны, губы подергивались, будто мальчишку одолел нервный тик. Но скоро всё пришло в норму. Никто из окружающих — ни дети, ни мамаши с колясками, ни замшелые бабки, судачившие на скамейке о нравах современной молодежи, — ничего не заметили.

Рыжий глубоко вздохнул, отдышался, пальцы его, крепко-накрепко сжавшие рукоятку пластмассового совочка, побелели от напряжения. Пацан встал, подошел к Андрею.

— Зажал, с-скотина? — прошипел, трясясь от негодования. — Своему другу какую-то уродскую машинку?

Тот удивленно обернулся.

— А тебе-то что?! — взвизгнул тоненьким голоском. — Свихнулся, Мишка?

— Мне — что, — заявил крепыш, сузив глаза и неприятно оскалившись. — И я — не свихнулся.

Рука с совочком взлетела вверх — высоко-высоко, а потом резко опустилась…

Продолжение читайте в журнале «Реальность Фантастики №02(42) за февраль 2007».