ГОРИЗОНТЫ ОРУЖИЯ. ЗВОН ТЕТИВЫ (ПРОДОЛЖЕНИЕ)

1. Арбалеты и Ко

«— А вот смотри, король, арбалетчик с этой стены мог бы достать нас здесь, где мы сейчас стоим?

— Отчего же, — сказал Дьялваш, — для лука здесь, пожалуй, был бы очень хороший выстрел, а их цангры на треть дальше бьют».

(Ю. Горишняя. «Слепой боец»)

«Из-под белого плаща торчал клюв самострела, расчеркнутый алым лезвием второй стрелы. В тени широкополой шляпы блеснули глаза. Стрела со звоном пробила воздух».

(Н. Ютанов. «Путь обмана»)

«Цангра» — это то, что в одном из ранних романов Олди именовалось «цагрой»: в нашей, земной реальности — разновидность раннесредневекового арбалета, о специфических особенностях коей будет сказано ниже. А ютановский «самострел» — нечто иное. Т. е., если судить только по этой цитате, он мог быть и арбалетом (на Руси это оружие так и именовалось), но другие описания заставляют предположить, что имелось в виду что-то вроде подводного — в данном случае надводного — ружья с пружинным механизмом. Да еще и многозарядного (уж за возможность двух выстрелов подряд автор ручается твердо).

О таких самострелах поговорим еще более ниже. Ну, хотя бы потому, что земная реальность их не знала (и была в этом незнании глубоко права). Пока — об арбалетах.

В фантастике отношение к ним неоднозначное. Некоторые авторы, особенно из «фэнтезийщиков», предпочитают это оружие в упор не замечать. Кажется, по тем самым причинам, что так убедительно изложены у Еськова: см. прошлый номер. Возможна еще одна причина: фэнтези частенько норовит уж очень демонстративно отделить «мир меча и магии» от «мира машин» — и арбалет в результате оказывается отнесен как раз к машинному миру. Но многие писатели его не гнушаются: очень уж хорошо вписан арбалет в реалии миров доиндустриальных, но городских и притом «западноевропейских» по общему колориту. Впрочем, и мирам восточноазиатской масти («параллельным» старому Китаю или Японии) он не чужд, да и в мире лесных (не только) охотников-воинов применение себе, честное слово, найдет. Пожалуй, основной список общеупотребимых миров на этом и исчерпан.

Ну и конечно, в самом «лучном» мире арбалет может применяться врагами. Именно как «бесчестное» оружие механического оверкилла (особенно хорошо оно смотрится в нечеловеческих лапах): вряд ли случайно при голливудском штурме Хельмовой Пади из арбалетов постреливали исключительно урук-хаи — которые вдобавок и сами есть порождение зловеще-технических экспериментов. При таком раскладе арбалетчики, конечно, просто обязаны в конце концов проиграть как лучникам, так и мечникам. Что они с успехом и делают.

А еще есть компьютерные игры, в последние годы очень существенно повлиявшие если не на фантастику вообще, то на «оружейные» представления фантастов уж точно. Арбалетами они насыщены, но арбалет там — оружие неуклюжее, медлительное, малоубойное и малоупотребительное (все — отрицательные сравнения!). Особенно впечатляют арбалеты в Diablo II, разделяющиеся на «легкие» (небезошибочно скопированы с довольно тяжелых пехотных арбалетов века где-то XIV) и «тяжелые» (эти скопированы более точно — но с чего?! С «дробовых» арбалетов XVI–XVII вв., самых легких, применявшихся для охоты на птиц и четвероногую мелочь вроде зайцев!). Их возможности там устрашающе малы — как и луков; пожалуй, это постоянная особенность всех игр, чье поле неизбежно ограничено пространством экрана, позволяющим стрелять в цель на немногие десятки шагов, но никак не на многие сотни. В результате монстры успевают проскочить поражаемый участок прежде, чем с тетивы сорвется очередная стрела, — и все преимущества дальнего боя сходят на нет…

Вообще-то, вопреки легендам, скорострельность арбалетов не так уж мала. Даже те из них, что натягиваются блочными воротами и — особенно! — зубчато-реечной передачей, позволяют дать три прицельных выстрела в минуту. Это если и арбалет силен, и стрелок силен (да, речь не о мастерстве, а о физической силе, позволяющей быстро вращать ручку натяжного ворота). Если силен из них только первый — что ж, один выстрел в тридцать секунд тоже обеспечен.

А что такое «силен» применительно к арбалету? Ну, если мы говорим о тех его типах, что снабжены наиболее совершенными из натяжных механизмов (в нашем мире — это та самая реечная передача, храповик, действующий по принципу домкрата), то 250–300 кг — довольно рядовая сила мощной дуги. 400 кг — сила, даже для мощных арбалетов, большая: тут чаще всего идет речь о тяжелом оружии, стреляющем с опоры, хотя и не по-настоящему станковом. Но и с рук из такого арбалета стреляют, более того — САМЫЕ мощные из «ручных» арбалетов имели силу порядка 600 кг! Стрелять из них, конечно, могли только здоровеннейшие дяди: законы физики никто не отменял, отдача была лютая, как у «слонобойного» штуцера или даже противотанкового ружья (конечно, легкого). Так что даже такому дяде при малейшей возможности лучше бы опереть ложе о крепостную стену, заменяющий сошки край осадного щита, поваленное дерево и т. д., и т. п. Однако все-таки мы по-прежнему говорим о ручном оружии, а не метательных машинах.

(Вот уж совсем отдельная тема! О них мы поговорим тоже, но чур — в другой статье.)

Все эти рассуждения, конечно, действительны для людей. В фантастических разработках возможно многое. Например, если противниками людей будут троллеобразные монстры — то нашим поневоле придется использовать почти исключительно тяжелые арбалеты: ну, может, будет на отряд один снайпер-лучник вроде Леголаса, для стрельбы по глазам, в разверстую пасть, или какие там еще бывают естественные отверстия у троллей. Если же в роли стрелка выступит сам тролль — то с него станется держать такой «тяжелый» (не для него!) арбалет в руке на пистолетный манер, да и взвести тетиву он сможет хоть и со всхрапом, но без храповика. То-то залп будет, особенно если рук у него больше, чем две! Правда, смотря кто является его противником: для тролля в по-троллийски же мощных доспехах лучше применять по-троллийски же тяжелые арбалеты («по-нашему» это уже баллиста получится!).

Возможен, конечно, и иной вариант: мелкая злобная нечисть (кажется, именно такими виделись орки Толкину — Джексон, само собой, их подрастил, чтоб страшнее было) не способна пробить из лука даже человеческие доспехи — почему и использует арбалеты, стремясь действовать то из засад, то с огромным численным преимуществом, создавая высокую «плотность огня». А многорукость и вообще нечеловеческая анатомия могут, кроме изменения навыков стрельбы, повлиять на темп перезарядки. Кажется, никто еще не описывал сопровождающего отряд приключенцев дружественного монстра обезьянопаукообразной внешности, которого в бою применяют как заряжающую машинку, а при особых обстоятельствах — и как устройство залповой стрельбы. Дарю идею! Э, нет, не дарю — дайте хоть ссылку на этот номер «РФ»…

(Да что там натяжные устройства и руки монстров неведомых миров! Спусковые устройства нашей родной Земли выглядели так, словно предназначались для инопланетных рук, право слово! Думаете, нажимать на спуск следовало привычным, естественным и вроде бы единственно возможным движением указательного пальца? Иногда — именно этим способом, но «естественность» его долгое время не была очевидна. Порой спусковой рычаг — не крючок! — прижимали движением не назад, а назад-и-вверх, либо даже просто вверх; указательным пальцем, указательным и средним вместе, большим (!), мизинцем (!!)… А в самых ранних арбалетах — чуть ли не всей кистью, таким движением, как передергивают затвор винтовки!

Да и приклад с хорошо выраженным плечевым упором земные арбалеты получили совсем уж поздно, под влиянием… мушкетов. До этого у арбалетчиков иная анатомия была, что ли?!)

Если же серьезно, то натяжные устройства бывали разные. Для сравнительно слабых арбалетов применялись разные типы рычагов, в основном накладных. Собственно, боевые версии этих приспособлений всегда выполнялись не зацело с самим оружием, перед выстрелом их отсоединяли; только в современных спортивно-охотничье-диверсионных моделях приняты «неотъемные» рычаги и тетивы-полиспасты с закрепленными на конце дуг колесиками-эксцентриками. Эти современные модели рассчитаны на жалкие десятки килограммов: без механизмов современному стрелку такое натяжение не осилить (позор!!! а полиспасты с колесиками в духе «Рэмбо-2» — правда, там лук был — вдвойне позор: позволяют легко и быстро натягивать тетиву, но снижают меткость). Самые мощные из средневековых рычагов способны взвести 200–250-килограммовую — не по весу, понятно — дугу, причем заметно быстрее, чем ворот, хотя и сами требуют приложения большей силы.

Был еще поясной крюк (пояс, разумеется, тоже специальный: часть оружия!), иногда с присоединенным к нему тросиком и небольшим блоком, который, в свою очередь, перед натягиванием тетивы присоединялся к арбалету. Не понимаете? А насчет полиспаста, храповика и «козьей ноги» все понятно? Уж извините: инженерные подробности здесь обсуждать вряд ли уместно. Словом, крюк накладывали на тетиву и с силой распрямлялись из полусогнутого положения. Арбалетную дугу мощностью 100–150 кг так можно было натянуть за несколько секунд.

Оружие примерно той же силы порой натягивали и вообще безо всяких приспособлений — правда, с большей затратой собственных сил. Ступню (а иногда — и обе ступни) — в арбалетное стремя (у примитивных арбалетов — на сам лук), обеими руками взяться за тетиву — и распрямляйся, пока тетива не встанет на зацеп. Вот так изготавливают к выстрелу те самые цангры (все-таки с буквой «н»). Если же переходить при этом не из полусогнутого положения в стоячее, а из полусидячего в лежачее — то и за 300 кг можно выжать. Правда, особого выигрыша в скорости это не даст, зато потребует свободного пространства — что не всегда удобно в строю. И вообще это скорее китайская манера, а китайские арбалеты очень своеобразны, о них тоже разговор впереди.

Какова же, при такой силе оружия, дистанция эффективной стрельбы?

Так сразу и не ответишь. Смотря чем, по кому и с какой целью.

Сразу оговоримся: по назначению арбалеты (не только стрелы, но и оружие как таковое) бывают дальнобойные и бывают бронебойные. Первые нужны, чтобы с максимально возможного расстояния дать первый залп по несущейся на вас чингисханообразной орде, а потом успеть максимальное число раз повторить такие залпы прежде, чем противник доскачет на лучный выстрел. Тоже классическая китайская традиция полевого боя; против монголов эпохи Чингисхана она не сработала, но против них ничего и ни у кого не срабатывало — дело тут не только в оружии.

Стрелы у арбалетов этой школы (да, речь опять-таки о школе боя, а не о самом оружии) почти лучные. Сравнительно легки, серьезной брони им не пробивать, летят далеко. Километровый рубеж для них преодолим, но для слаженного залпа, даже первого, все-таки предпочитают дистанцию не более 700 м.

Арбалеты европейской традиции — скорее бронебойные. У них другая сверхзадача: гарантированно сразить хорошо бронированного противника на совсем не обязательно предельном расстоянии.

Вес стрелы при этом пугающий: 400 г — в высшей степени не максимум. Максимум — под 800, но это уже для тех арбалетов, что на грани превращения в станковые. Довольно часто стрела лишена оперения, но баланс и конфигурация древка рассчитаны так, чтобы в полете она не кувыркалась.

Понятно, что дальние выстрелы имеет смысл рассматривать лишь для «легких» разновидностей этих стрел, которые все равно в несколько раз массивнее самых «тяжелых» стрел боевого лука. Ну, весь полет — метров 600, причем на 450 м даже просто хороший стрелок (а не замечательный на грани феноменальности, как в случае с луком) уверенно попадает в человека, пробивая ему кольчугу, кожаную броню, легкий щит — словом, то, что для дальнобойной лучной стрелы неуязвимо.

Так что эфемерность «преимущества» даже сильнейших лучников перед арбалетчиками на дальней дистанции совершенно очевидна. Другое дело, что в полевых сражениях Столетней войны англичане сплошь и рядом вели перестрелку с арбалетчиками на двух–трех сотнях метров, «забивая» их скорострельностью и большим боезапасом (сколько даже 400-граммовых стрел прихватишь с собой?). Но это уже из обширного списка примеров дебильного командования, регулярно проявляемых французской стороной. А вот при обороне (штурме) крепостей даже это командование не смогло заставить арбалет уступить луку!

Кстати, чтоб не было иллюзий насчет бронебойности: рыцарь в по-настоящему высокоразвитых латах XV в. — очень сложная мишень даже и для стрелка с мощнейшим пехотным арбалетом. Если действительно бить «по контуру», не выбирая уязвимых мест, — то сотня ярдов и впрямь почти максимальный рубеж для пробивания кирасы.

А это значит, что при отражении конной атаки арбалетчик успеет дать лишь один гарантированно опасный выстрел, а перед этим еще один дальний, сомнительной смертоносности — ну, пусть менее сомнительной, чем у лука. Так что вопросы насчет полевых укреплений и взаимодействия с другими родами войск для арбалетчиков тоже крайне актуальны. В случае недебильного командования (бывало и такое) они успешно решались — и тогда арбалет действительно становился одним из козырей победы.

Простите, а что значит — «пехотный арбалет»: разве был и кавалерийский? Да, конечно. Н. Перумова в свое время многие «знатоки» сильно критиковали за конных арбалетчиков, и он их действительно описал не без ошибок, но — были такие. Из них составлялись задние ряды рыцарского «копья» (надо ли объяснять, что в данном случае это не оружие, а подразделение, «боевая единица»?): передние состояли из конных латников. При сближении с аналогичным «копьем» врага арбалетчики успевали дать дальний залп по навесной траектории (низвергающиеся по крутой дуге стрелы были очень опасны для бригандин — их крепящиеся «в нахлест» пластины гораздо лучше держали удар спереди, чем сверху, — и для вражеских коней, которые даже в эпоху лат довольно редко были закрыты броней целиком: круп обычно оставался не защищен), а потом… Потом им хватало времени перезарядить оружие — чаще при помощи «козьей ноги», чем реечного ворота, — и дать следующий выстрел уже в упор, как раз тогда, когда на галопе сшибались копейщики первой линии обоих «копий». Понятно, стреляли не в спину своим рыцарям, а в промежутки между ними или в грудь тому из врагов, кто, выбив «спарринг-партнера» из седла, прорвался сквозь линию.

Третий раз перезарядить оружие в таком бою не получалось: приходилось выхватывать меч, а арбалет «брать на ремень» за спину, парировать им вражеское копье — да, был такой прием, даже просто бросать. Но первые два выстрела (особенно — второй!) вполне окупали эту тактику. С теми, кто скажет, что вот тут-то кавалерийский лук более применим, даже при меньшей бронебойности, спорить не стану: может, и более — но навыков нет, а их так просто не приобретешь, они тянут за собой базовые атрибуты цивилизации. Однако в смертельные мгновения перед вторым выстрелом конные арбалетчики показывали высший класс каскадерских спецэффектов — порой даже через плечо назад стреляли, если враг успевал сманеврировать (не фокус и не гипербола — а прием из одного учебника воинского искусства XV в.)!

Между прочим, учтите: арбалеты для конного боя в среднем послабее пехотных — но стрельба на галопе заметно увеличивает энергию удара стрелы (разумеется, не меткость; и, столь же разумеется, при стрельбе вперед, а не через плечо). Совокупная скорость схождения летящих навстречу друг другу всадников — где-то 30 м/с; даже на реальном поле боя, а не специально оборудованном ристалище. Это лишь вдвое меньше скорости выброса нетяжелой стрелы из очень мощного арбалета. Следовательно, ударит она в полтора раза сильнее, чем при стрельбе с места. Неплохо! А ведь в фантастике встречаются ездовые звери и сугубее коней: дракон, грифон или птеродактиль в пикирующем полете, например… При этом перед такой «лошадкой» никаких завихрений воздуха отнюдь не возникнет!

А еще фантастика способна предоставить материалы более легкие, с большей прочностью и упругостью, чем сталь, бамбук, дерево, рог (из всего этого арбалетные луки делались у нас — пусть и в разное время в разных культурах). Собственно, даже в нашем мире существует хотя бы резина — вот только в пространстве-времени она с боевыми арбалетами не совпала. А если бы? Ведь существуют «арбалеты резинового боя» — одна из категорий подводных ружей!

Стоп. Мы, кажется, добрались до самострелов а-ля Ютанов.

Сразу скажем: ПРИ ПРОЧИХ РАВНЫХ пластинчатая пружина арбалета способна дать фору и цилиндрической пружине сколько-то сопоставимой мощности, и упруго-растяжимым тросам «резинового боя». Ни один из них не способен передать стреле — или чему уж там — запасенную энергию со столь же малыми потерями. Так что и при стрельбе в чистом поле на многие сотни шагов, и при битве за крепость, где порой важнее на пятидесяти метрах пробить осадной щит вместе с тем, кто за ним укрылся, все «самострелы» арбалетам проиграют. Лукам тоже: в том числе и по скорострельности.

Но ведь «прочие» бывают и не равными. Иная среда, более вязкая, чем воздух (хотя бы наша вода — где пластинчатая пружина, распрямляясь, жестоко тормозится, а витая пружина, и тем более упругий тросик, сокращаясь, — нет). Представим себе мир, где воевать приходится главным образом в воде! Там вдобавок придется решать ряд сопутствующих проблем: и стандартная тетива в нем размокает, и дерево набухает, и доспехи нужны с хотя бы нулевой плавучестью.

Мир с очень агрессивной в химическом (или, может быть, магическом?) смысле средой, где недолго выдержит сталь-дерево-рог-связующий клей, зато отлично функционирует некий естественный резинопластик.

Очень холодный мир (да хоть бы и глубокий космос: скафандры есть, бластеров или даже винтовок нет — возможен ведь такой посткатастрофический вариант?), где срабатывают все те же факторы. Английские лучники в «Крестоносцах космоса» Гаррисона, правда, ничтоже сумняшеся вышли в космос со своими longbow — но такого режима не выдержит даже «добрый английский тис» (на самом деле — испанский, завозной: в Англии он грубоват!). Учтем: оружейная сталь упругой ковки с холодом сражается очень неумело — даже в наши, земные морозы хрупковаты становятся булатные мечи и… арбалетные дуги! Вот почему в Европе (да, да, не сибирский климат!) «зимние арбалеты» делались из дерева и роговых пластин.

Мир без подходящего дерева и без металла — либо просто «дометаллургической» эпохи — но с резиной, коллагеновыми волокнами и изощренным мастерством их обработки.

Наконец, вполне обычные миры — но необычные обстоятельства. Необходимость «потайной» стрельбы в толпе (случай из «Пути обмана»). Мотивированная сюжетом потребность в стрельбе из узких щелей, малых отверстий, где требующая широкого хода гибкая дуга не применима, а все та же витая цилиндрическая пружина или растяжимый тросик вполне работают. Собственно, у нас «самострелам» на их основе тоже бы нашлось место — но и традиции не было, и… Честно говоря, это все же для совсем близких дистанций. Герои Ютанова стреляют метров с тридцати, со смертоносной точностью и убийственной силой (если бы хоть отравленными дротиками!) — а вот не верю я, между нами, в такие возможности пружинных дротикометов. Особенно — компактных, потайных. А тем более — многозарядных: даже при нынешних технологиях дьявольски трудно и создать, и изладить к стрельбе (в толпе! Тайком! Из-под плаща!) механизм, «рабочее тело» которого способно на несколько таких выстрелов подряд. Да и лязгнет он при выстреле достаточно громко, чтобы хоть соседи обернулись.

Арбалет, надо признать, тоже не вполне бесшумен при стрельбе. И что-то вроде ствола (с боковыми прорезями для тетивы) он порой имеет. И компактен бывает до изумления: самые маленькие «баллестрино», пулевые арбалетики XVI в., размером с дамский пистолет — и в карман их можно спрятать, и в этот журнал вложить! Причем — сравнительно мощные, со «встроенным» храповиком! На дистанции ютановского самострела из них разве что по воробьям стрелять, но вот на дистанции шпажного выпада такая пулька при попадании в глаз или в висок убить может (как и пулька из дамского пистолетика). Сказал бы, что шпага надежней — но не скажу: при чем тут надежность — ведь не для самообороны и не для терроризма предназначался такой баллестрино, а для тренировочной стрельбы по мелким пташкам и комнатным мишеням.

Известны и магазинные арбалеты: да-да, не только современно-спортивные — а старинные, вроде как боевые. Опять-таки Китай, где они применялись вплоть до «Боксерского восстания» включительно. Описывать не буду — взгляните на иллюстрацию; лишь одно уточнение — спускового крючка нет потому, что «качание» ручки обеспечивает сразу все: и натяжение тетивы, и подачу стрелы (иногда — двух стрел одновременно!), и выстрел. Дальность стрельбы, прицельность, пробивная сила — очень малы; убойный эффект куда выше, чем может показаться, — стрелы почти всегда отравлялись! Но все равно единственный «адресат» такого арбалета — слабоподготовленный новобранец, с близкого расстояния ведущий огонь по густой толпе. Во время многолюдного безобразия, которое в старом Китае принимали за уличный, а порой даже осадный бой, применение этого оружия было самой что ни на есть реальностью; при любых других обстоятельствах — скверно продуманной фантастикой.

2. Стрела поет

«Срезень — тяжелая стрела, у которой вместо заостренного наконечника красуется вогнутое лезвие, формой напоминающее полумесяц. В полете такая стрела гудит наподобие шмеля, и звук этот, для земледельца знаменующий мирное начало лета, воину напоминает о смерти. Срезень с легкостью перерубает руку или ногу, но серповидное лезвие специально изогнуто по форме шеи. Именно в шею и ударила проклятая стрела Шамашкара. Сбоку ударила, так что не помогла даже завитая и умащенная маслом накладная борода».

(С. Логинов. «Свет в окошке», Москва, «Эксмо», 2003, с. 150–151.)

«Вот он, наконечник-срезень, выемчатая лопатка в четыре пальца шириной, которым бьют неокольчуженного врага или крупного зверя на охоте. Он перекусывает при встрече кость, рубит, а не протыкает внутренности, а попади в плечо или руку — снесет напрочь, оправдывая свое название».

(Г. Панченко. «Число зверя», Харьков, «Рубикон», 1998, с. 180.)

Эк нас обоих на срезни потянуло. У меня — правильней! Во-первых, срубить голову для лучного срезня — перебор по силе удара, а во-вторых — и по направлению: плоская лопатка такой стрелы ориентирована «поперек» земли (иные типы стрел в полете вращаются, но срезню — не положено). Вот арбалетный срезень на это способен, а наконечник типа «ласточкин хвост» — тем более; и у них-то лезвие идет параллельно земле, т. е. поперек шеи. НО ЭТО НЕ БОЕВЫЕ СТРЕЛЫ! Во всяком случае, те, что экспонируются в одной из витрин Эрмитажа, — откуда они, ей же богу, перелетели прямиком на страницы «Света в окошке» (замечательный роман!). Охотничьи это стрелы, для стрельбы на близкой дистанции по могучему зверю. Кабана или оленя они валят не хуже жакана: рассекая ребра или лопатку, широко надрубая легкие…

Чтобы не хвастаться, сразу скажу: а) я и сам в этой своей повести малость преувеличил эффективность лучной стрельбы (обычно срезню не до перерубаний — ему бы чиркнуть вдоль тела, нанести длинную обессиливающую рану); б) в этом же конном бою у меня фигурирует вполне шпагообразный меч-кончар — та же ошибка, за которую я в декабрьском номере «РФ» придирался к тому же горячо любимому мной Логинову.

Слово сказано: речь — о стрелковых боеприпасах доогнестрельной поры. Стрела — она, как правило, и в Африке стрела, потому любое «отклонение от нормы» сразу привлекает читательское (и писательское) внимание. Легче всего заработать дополнительные очки на нестандартных наконечниках. Ну, срезень. Томар — дробяще-ломающий, притупленный и массивный, как зубило. Зазубрины невозвратных шипов… нет, это уже привычно. Угловатая огранка бронебойного острия… тоже привычно, пожалуй. Хотя — малоизвестная деталь: угол схождения к острию многих из подобных наконечников подобран такой, что твердое препятствие он пробивает с наибольшим для него уроном (попади не в броню, а в кость — та треснет страшными брызгами оскольчатого перелома). Сопромат и высшую математику древние кузнецы не изучали — но и не одной интуиции держались: экспериментального материала, конечно, хватало.

Отравленные стрелы? Заслуживают отдельного подраздела — хотя бы потому, что с ними тоже связано преизрядное количество ошибок. А если еще учесть, что вместо отравы стрела может быть «отягощена» заклятьем, проклятьем или иной магией…

(Любопытный вариант: использование стрел против существа, «защищенного» от магии, образующего вокруг себя некое антимагическое поле. Все равно, кто это — могучий вражеский маг или порождение «прошлых эпох», древний монстр, на которого человеческие заклинания не действуют: дракон, василиск… бульдозер… Рецепт: берется гигантская стрела для катапульты (вариант — крупнокалиберное ядро или несколько) и магией уменьшения — распространенная штука — «зачаровывается» до состояния небольшой стрелы (пульки; дробового заряда) для обычного арбалета. Выстрел. Нестрашный для мага или монстра снарядик долетает до «не поражаемой магией зоны», заклинания с него слетают, как шелуха, подлинная сущность высвобождается… Враг останется очень недоволен!)

Арбалетную стрелу традиционно называют «болт», причем уже не только в англоязычной литературе. Об отличии болта от лучной стрелы в этой статье уже достаточно говорилось. Еще кое-что напоследок: болт, как правило, стандартизирован, он — один из первых предметов массового производства, в арсенальных хранилищах собраны тысячи максимально одинаковых готовых стрел, типовых наконечников, вымеренных и взвешенных заготовок для древков… Лучники тоже высоко ценят одинаковость своих боеприпасов, но если для современных спортсменов это прямо-таки свет в окошке, то для лучников-воинов старой школы характерен чуть иной подход. Да, все их стрелы должны быть подходящими для их лука, т. е. почти стандартными, но при этом каждую из них стрелок «узнает в лицо», а также по имени и по голосу! Ему твердо известно, чего от нее ждать, на какой дистанции, при каком ветре и влажности… Часть фантастических достижений таких лучников базируется именно на подобном знании! Для залповой стрельбы на пределе поражения, когда особой меткости все равно не достичь, — стрелы из запасных чехлов, «ширпотребовские», везомые в обозных телегах; а когда враг приблизился — свои, знакомые…

Также не раз в статье шла речь об арбалетных пульках и дроби. Стреляющие этим арбалеты у оружиеведов традиционно называются «баллестры» (или «баллестрино», если совсем уж малы). Их тоже много видов. Сам удивляюсь почему, но все они использовались ТОЛЬКО для охоты: от птиц до косули! Не было попыток ни стрелять ядрышками в бою (конечно, такой снаряд «тормозится» броней, плотью и даже воздухом куда больше, чем стрела, — но хоть в городских распрях, где расстояния малы, а доспехов нет, могли ведь они применяться!), ни забрасывать из них во вражеские укрепления уже известные типы зажигательных снарядов. Зажигательные стрелы — не то: они, конечно, применялись (тоже отдельная тема!), но не для баллестров же…

Фантастика такими ограничениями не связана — но, вводя в средневековые реалии «арбалетный гранатомет», будьте осторожны: из чего-то ведь исходила наша реальность, пренебрегшая этим вариантом аж до… Первой мировой войны! Тогдашние арбалеты-гранатометы, учтите, были слишком громоздки для стрельбы с рук, а гранату они посылали на десятки метров. Может, в этом все дело: то, что подходит для окопной войны («мертвая зона» между ручным броском и минометным выстрелом!), не очень хорошо при штурме замка. А все-таки интересно бы попробовать!

Ведь Китай пошел своим путем: ядрышки тамошних баллестров (свинцовые или керамические) использовались в «гражданских разборках». На войну их и там не пустили.

Стреляли такими снарядиками и из луков (со специально обустроенными тетивами), тоже на охоте по мелкой дичи. Но вот камнестрельный лук и в боях, кажется, применялся! Правда, не в «фэнтезийную» эпоху: наш Кавказ, эпоха Шамиля и Хаджи-Мурата; правда, вроде бы только для «тревожащего» огня по окнам-бойницам, позволяющего экономить ружейные пули; но все-таки! Мелкий камушек такой лук, говорят, посылал на 200 м, вблизи же бил камнями с гусиное яйцо…

А рогатка — со снабженной упором в предплечье рукоятью, с четырьмя резиновыми тяжами, со специальной скобой на «кармашке» для снаряда (металлический шарик), допускающей кулачный хват, — бьет на… 250 м! В США даже общенациональные чемпионаты проводятся. Так что не зря Лазарчук в «Ином небе» дал рогатку в руки главному герою, который не юный хулиган, а матерый диверсант!

Ну, а раз мы заговорили о постфэнтезийных пластах — то вспомним и дофэнтезийные. Ведь ни те, ни другие для фантастики на самом деле не закрыты!

Каменный век. Арбалетов, понятно, не существует — только луки. Наконечники стрел — кремень и обсидиан (где есть). Как эти стрелы проявят себя против доспехов, если контакт с одоспешенным миром все же состоится? Случилось же это в Америке XVI в.! «Выносим за скобки»: неметаллические доспехи и щиты там были, что-то вроде армий — тоже, так что конкистадоры, как и монголы, побеждали не только оружием как таковым.

Для деревянного щита, войлочной или кожаной брони обсидиановый наконечник, чтоб не искать других слов, страшен: за счет естественного микропильчатого края он «вгрызается» в цель лучше стального. Кольчугу (нет, не латы и даже не пластинчатый набор) он тоже пробьет без труда, но… лишь при попадании по нормали: при любых других углах попросту разобьется. В общем-то это действительно и для европейских стрел — но не так критично. В индейской же Америке складывалась парадоксальная картина: облаченный в кольчугу испанец шутя выдерживает полсотни попаданий — а пятьдесят первая стрела, угодив под нужным углом, не то что слегка повреждает кольчатый доспех, но пронзает его как бумагу — с понятным результатом. А ведь у конкистадоров зачастую и не было ничего, кроме кольчуг: имей они средства на латы — вообще остались бы дома!

Но об этом тоже было сказано. И даже не здесь, а в январском номере «РФ».

Рис. 1:

У заряжающего — блочный ворот, у уже зарядившего на поясе висит натяжной крюк, которым он, видимо, и пользовался. Бригандины и шлемы обоих арбалетчиков настолько вычурны, что хоть прямо сейчас в фэнтези; но это вина не средневековых оружейников, а средневекового художника.

Рис. 2:

А вот это — натяжение зубчато-реечным воротом. Стрела, как видим, в данном случае не оперена

Рис. 3:

Если бы Терминатор не имел в распоряжении помпового ружья — ему очень пригодился бы китайский магазинный арбалет с «обоймой» на десять стрел (а в сдвоенном варианте — и на двадцать, выстреливавшихся за те же десять выстрелов!)!