СТРАДАНИЯ ДОБРОГО БОГА

Роман Арбитман

Марина и Сергей ДЯЧЕНКО. Долина совести: Роман. — М.: ЭКСМО, 2002 (серия «Нить времен»). Марина и Сергей ДЯЧЕНКО. Пандем: Избранные произведения. — М.: ЭКСМО, 2003 (серия «Нить времен»).

Тринадцатилетний школьник Влад Палий обнаруживает в себе ужасное свойство — способность «привязывать» к себе людей так крепко, что всякая разлука с ним чревата для близких жутким дискомфортом и болезнями; а если «привязанность» была слишком долгой — то и смертью. Таким образом, герою, не желающему сеять смерть среди родных и друзей, приходится вести жизнь вечного скитальца, современного Агасфера: жить в гостиницах, не заводить приятелей, постоянно менять женщин и всякий раз, пожимая человеку руку, прикидывать, насколько этот секундный контакт будет безопасен...

Другой сюжет. Молодой врач Ким Каманин сталкивается с невероятным: пациент, которому был поставлен смертельный диагноз, внезапно выздоравливает. Вскоре начинают выздоравливать абсолютно все обитатели больницы, в которой Ким работает, а сам герой слышит у себя в голове голос. И это — не шизофрения. Это — Пандем. Представьте себе ноосферу Вернадского, как если бы та вдруг обрела сверхразум и, ощущая ответственность за породившее ее человечество, желает помогать «подведомственным» землянам...

Имена киевских писателей Марины и Сергея Дяченко сегодня уже хорошо известны любителям фантастики. А настоящие знатоки обратили внимание на творчество этой супружеской пары еще раньше — сразу после их первого романа «Привратник». В море разливанном штампованных новых русских фэнтези (калек со старых англо-американских fantasy) произведение Марины и Сергея, не будучи свободным от недостатков, привлекало редкостной в наше время сюжетной и интонационной самобытностью. На хоженом-перехоженом жанровом шляхе киевские писатели нашли свою тропинку — и с нее уже не сворачивали, двигаясь собственным путем без оглядки на авторитеты. Уже в следующих романах и повестях («Ритуал», «Бастард», «Скрут» и др.) авторы, оставаясь поначалу в рамках игровой сказочной фантастики, уже стали расшатывать привычный канон. И если публикация упомянутого выше романа «Скрут» в серии «Азбука-fantasy» (Санкт-Петербург, издательство «Азбука») еще была в какой-то степени правомерна, то уже следующая книга писателей — роман «Пещера» — никак не вписывается в знакомые жанровые рамки: читатель имел дело с гибридом «твердой» научной фантастики, антиутопии и психологического романа (недаром в минувшем году «Пещера» была переиздана в серии элитарной прозы «Оригинал»).

С той поры киевские писатели все чаще стали обращаться к жанровой амальгаме. Авторы, похоже, исповедуют принцип Хуана Рамона Хименеса, призвавшего писать поперек на линованной бумаге. В то время, когда простая публика ждала от них чтива с эльфами и троллями, а издатели готовы платить приличные деньги за фэнтези, Марина и Сергей шли наперекор моде. «Отстрелявшись» каким-нибудь «Ведьминым веком», авторы почти одновременно выпускали книгу в духе «Пещеры» — то есть даже не science fiction, не роман-предупреждение, но почти «нормальную» прозу. Правда, со слегка «смещенными» чертами описанной действительности. Их «Армагед-дом» был сделан на стыке антиутопии, «альтернативной истории» и бытового «семейного» романа. Фантасты все чаще и чаще пользовались безотказным приемом: абсолютно невероятный допуск вписывался в дотошно-реалистический, почти приземленный контекст; аномальные герои «обкладывались» совершенно обычными нашими современниками. Такой контраст позволял пламени Необычайного разгораться еще ярче, а психологическая или социальная проблематика высвечивалась еще яснее.

Новые романы писателей, «Долина совести» и «Пандем» (с пересказа завязок которых и была начата рецензия), художественно выстроены таким же образом. Братья Стругацкие однажды назвали данный метод «фантастическим реализмом»; этот оксюморон применим к вещам Марины и Сергея Дяченко. В «Долине совести» истории Влада, который выбрал судьбу скитальца, чтобы не стать палачом, противопоставлена история Анжелы. Та, владея таким же даром, легко идет по трупам: «привязывает» к себе богатеньких мужей, по-паучьи высасывает их и бросает, обрекая каждого брошенного на физическую гибель. Если вынести за скобки фантастическое допущение, мы получаем вполне правдоподобную житейскую коллизию. Однако авторам важно обострить ситуацию, сделать ее неразрешимой — и тогда к психологии добавляется биологический феномен; читатель же получает сюжет, в котором Рок из древнегреческих трагедий вполне уместен в среднестатистических городских интерьерах. Согласно сюжету, Влад становится одной из жертв Анжелы, не подозревающей тогда, что столкнулась с «собратом по несчастью». Теперь они зависят друг от друга, расставание — смерть для обоих. На сосуществование обречены оба персонажа: мужчина, который не может далеко отпустить от себя презираемую им беспринципную хищницу, и женщина, которая, ненавидя воплощение своей ошибки, вынуждена держаться поблизости. Повороты фабулы пересказывать не будем. Заметим лишь, что благостного финала у этой истории нет и быть не может, однако все-таки наш герой выйдет победителем — пусть даже и ценой собственной жизни...

Сюжет «Пандема» — более глобального свойства, поскольку небывалую трансформацию должно претерпеть все человечество, у которого внезапно обнаружился сверхзащитник и суперпокровитель. Однако авторы и здесь остаются верны себе: все «невиданные перемены» даются сквозь восприятие нескольких абсолютно частных людей; из кусочков мозаики, сложенных, казалось бы, прихотливым образом, вырастает цельное панно. Безусловно, появление Пандема таит некий подвох для человечества, однако авторы сознательно пренебрегает «криминально-фантастическим» ходом. Легко можно было бы свести проблематику к конфликту человечества с внешне добродушным (а на деле монструозным) суперсуществом. Но вся загвоздка в том, что Пандем — вовсе не монстр и ДЕЙСТВИТЕЛЬНО жаждет помочь людям: уничтожить болезни и насильственные смерти, помочь землянам избавиться от механического труда и переключиться на творчество. При этом фантасты, опять-таки сознательно, исключают возможность «переделки» человеческой природы (наподобие «бетризации» из романа Станислава Лема «Возвращение со звезд»); никакого вмешательства в психику людей тактичный Пандем не производит. Вообще суперсущество обладает массой достоинств — мудрость, терпимость, умеренность, чувство юмора. Но... Авторы умело выстраивают сюжет, исподволь подводя читателя к «моменту истины»: червоточина в гармонии постепенно превращается в черную дыру. Постепенно читатель понимает, что общество, описанное в романе, обречено на вымирание. Несмотря на то, что Пандем старательно культивирует в людях самостоятельность, надежда на «доброго дядю» с каждым годом делает человечество вялым и аморфным. И Пандему — как и подобает доброму и сострадающему богу — остается один выход: умереть...

Что ж, оригинальные сюжеты, непростые этические конструкции, живые человеческие характеры — как правило, большая редкость в сегодняшней научной фантастике. Однако романы Марины и Сергея Дяченко каждый раз нарушают это правило. Тем и примечательны.