РОМАН О СМЕРТИ

Елена Клещенко

Людмила и Александр Белаш. Имена мертвых. СПб, Азбука-классика, 2004.

Эту книгу невозможно читать для удовольствия. Авторы трилогии «Война кукол» на сей раз выбрали одну из самых душераздирающих тем, какие только бывают в литературе — смерть рядом с нами. Утрату близкого человека и то, что бывает вслед за ней.

90-е годы ХХ века, маленький город в благополучной западноевропейской стране (где-то между Бельгией и Голландией?). Восемнадцатилетняя Марсель внезапно умирает: от легионеллеза. Ужас, отчаяние, горе родителей — но человек способен пережить и то, после чего нельзя жить. Проходит три года, отец умершей девушки привыкает к одиночеству, носит цветы на кладбище. И однажды, встретившись в годовщину ее смерти с коллегой по институту, курирующим другую тему, слышит от того дикое предложение: «Как бы странно это ни звучало, но я умею воскрешать мертвых».

Герц Вааль занялся проблемами реинкарнации не из академического любопытства. Способность забирать жизненный потенциал у человека и передавать другому он унаследовал от прадеда и впервые применил, попав в застенки гестапо. Немецкий офицер, работавший с упрямым подпольщиком, умирает нехорошей смертью, и в то же самое время подпольщик поднимается из расстрельной ямы. Повезло, недострелили, объясняет потом близким. Но, единожды начав, он не может и не хочет остановиться. Прадед его помогал тем, кто хотел пожертвовать своей жизнью, например, чтобы спасти любимого от неизлечимой болезни. Герц Вааль — врач, и метод размена жизни на смерть ему не подходит.

Когда медицина освоила переливание крови и пересадку органов, она создала систему донорства и искусственные органы. По тому же пути пошел и герой романа. Инкарнатор — устройство, которое превращает электрическую энергию в заряд, воскрешающий мертвых. Потом, есть люди, которые умирают, не успев израсходовать свой потенциал, — остатки можно забрать и отдать другим... Страшно? Не страшнее, чем многое другое в реальной медицине, о чем не пишут популярных статей и не снимают документальных фильмов.

Заметим кстати, что писатели — профессиональные врачи зачастую бывают добрее к своим героям, чем литераторы, изучавшие симптомы агонии по видеофильмам. Книга у Белашей вышла удивительно светлая. Невзирая на то, что сражение между созиданием и распадом идет прямо на глазах у читателя. Да и само посмертное бытие — далеко не рай...

Вааль возвращает жизнь беглому узнику концлагеря, замерзшему в горах, русскому — точнее, как потом выясняется, марийцу, из Марийской АССР. Следующий — профессиональный убийца, выходец из портового квартала, расстрелянный по приговору суда. (Как и вышеупомянутая индустрия донорских органов, передача потенциала притягивает интересы, деньги, Ваалю приходится защищаться.) Взаимоотношения в этой команде — одна из немногих линий, напоминающих о том, что авторы романа не только добрые, но и веселые люди. Сам профессор Герц Вааль; Изерге, он же Клейн — до войны помощник тракториста, характером весьма напоминающий свою единственную прижизненную любовь, трактор ЧТЗ; Аник Бакар — дрянной мальчишка, сделавший карьеру стрелка по живым мишеням, любитель красивой жизни, безмерно обаятельный и бессовестный... Пересказывать эти диалоги бессмысленно. Не нами подмечено: никто так не умеет смеяться, как те, кто спасся от смерти.

На самом деле опытов было куда больше, однако успешными, с полным восстановлением личности в прежнем теле, оказались только два. (Результаты остальных экспериментов отсылают читателя к обширной литературе по зомбификации; оборотная сторона работы на благо людей.) И вот — еще один: девчонка, вчерашняя школьница. Ассистенты недоумевают: зачем она понадобилась шефу? Но опыт завершается блестящим успехом.

Роман материализует, переводит из метафоры в художественную реальность все штампованные утешения, все слухи о смерти и посмертии. Возвращению с того света препятствует совершенный по всем правилам религиозный обряд. (Ну да, в романе есть и тот свет, и Господь, и дьявол. К этому вынуждает сама логика повествования: коль скоро человек возвращается спустя три года после похорон — значит, было откуда возвращаться.) Легче спать в родной земле, в тех местах, которые любил при жизни, легче и вернуться не просто на этот свет, а туда, куда сердце просит. И главное: мертвые не мертвы, пока их помнят. Узника концлагеря помнит мать, убийцу — младшая сестренка. Героиню возвращает в мир живых память родителей, друзей, сверстников, всех, кто не до конца смирился с утратой. Догадка профессора оказалась верной: легче воскресить того, по ком сильнее тоскуют. Поэтическая банальность о «жизни в памяти людей» получает реальную подоплеку. (Пусть квазинаучную, но в нее веришь, пока читаешь.)

Обаяние романа еще и в том, что деятельность «некроманта» Вааля не кажется совсем уж невероятной. Просто новый шаг на том пути, которым давно идут наука и медицина. Не зря большинство персонажей, пытаясь осмыслить происходящее, поминают реанимацию.

Особого внимания заслуживает линия загробного мира. То, как решили авторы эту проблему, не понравится ни скептикам, ни воцерковленным верующим, но другого решения на страницах этого романа быть не может. Оживление мертвых отвратительно, против естества и Бога? — Да. В той же мере, что медицина вообще, и менее противоестественно, чем концлагерь или преступная группировка. С тех пор, как человек решил сам управлять своей жизнью, самостоятельно судить о добре и зле — кто-то управляет, а кто-то борется с издержками этого управления: колет антибиотики, извлекает пули, вводит глюкозу в вену... Вряд ли неверно будет предположить, что воскрешение более угодно Господу, чем убийство.

Вот такая книга получилась у пензенского дуэта. Научно-фантастический роман о смерти. Задумано дерзко — но и выполнено отлично.