САРАНТИЙСКИЙ МЕД (И НЕМНОГО ДЕГТЯ)

Гай Гэвриел Кей. Дорога в Сарантий. / Пер. с англ. Н. Ибрагимовой. — М.: В. Секачев, Изд-во Эксмо, 2004. — 512 с. — (Меч и магия).

Среди авторов фэнтези, пожалуй, найдется не так уж много тех, кто не был замечен в сладостном грехе «эпопеизма», тех, кто пишет не циклы и сериалы, а всякий раз — новые романы, с новыми героями и новыми мирами. Гай Гэвриел Кей... формально принадлежит именно к большинству. Он тоже начинал свою писательскую карьеру с трилогии: с достаточно нашумевших (а на мой взгляд — не слишком удачных) «Гобеленов Фьонавара» (1984—1986). Мир, похожий на толкиновское Средиземье, понравился многим любителям фантастики — и тем неожиданнее был следующий роман этого поэтичного, обстоятельного канадца: «Тигана» (1990) изображала почти наш мир, за названиями и именами легко угадывалась Италия эпохи Возрождения с ее вечно враждующими мелкими государствами... а магия? — ну что магия? «Все-таки это фэнтези!»

Новые книги только утвердили за Кеем славу автора оригинального и глубокого. Каждый его роман — абсолютно самодостаточен и может читаться отдельно от других, но при этом действие их происходит в одном мире, просто в разные эпохи и в разных странах. «Песнь для Арбонны» (1992), «Львы Аль-Рассана» (1995), дилогия «Сарантийская мозаика» («Плавание в Сарантий» (1998) и «Властитель императоров» (2000) ), «Последний солнца луч» (2004)... — Кей не спешит с написанием книг, но каждая из них становится бестселлером. Увы, не спешили с переводом его романов и наши издатели; тем отраднее видеть на прилавках «Дорогу в Сарантий».

На сей раз за основу Кей взял Византийскую империю, впрочем, как обычно, изменив топонимы и добавив в роман толику магии. Главному герою, мозаичнику Каю Криспину, предстоит неблизкий путь, на котором его ожидают встречи и с алхимиком, способным творить говорящих, одушевленных птиц-игрушек, и с древним свирепым богом, — а в конце концов — Сарантий, великий город величайшей империи. Город, преисполненный интриг, соперничества, зависти...

Кей, как всегда, остается мастером художественного слова, но в новом романе проявляет себя еще и талантливым «сюжетником». Скажем, появившаяся в начале путешествия у Кая Криспина говорящая птица-амулет вполне соответствовала амплуа «ехидного спутника главного героя». И тем необычнее оказалась та роль, которую на самом деле отвел ей автор.

Кроме того, Кей всегда — мастер деталей. Перед написанием очередной книги он несколько лет изучает ту или иную культуру, а также вид искусства, который становится как бы основным для данного романа. В «Сарантии» это мозаика, но не только она. Скажем, очень «вкусно» описан быт возниц сарантийского ипподрома — причем Кей не торопится вывалить на читателя целый ворох лишних подробностей, он умеет двумя-тремя щедрыми мазками изобразить то, для чего иным авторам нужны десятки страниц. Добавьте сюда «перемигивание» с другими писателями. Чего стоит хотя бы такой пассаж: « Ибо нет необходимости, нет справедливости в том, чтобы дети умирали от чумы, или юных девушек разрезали на куски в лесу, или продавали в горький час за хлеб на зиму.

Если это и есть мир, каким бог — или боги — создал его, тогда смертный человек /.../ может признать его и почтить силу и бесконечное величие, которые в нем существуют. Но он не признает, что это правильный мир, и не покорится, будто он — всего лишь пыль или ломкий лист, сорванный с осеннего дерева, беспомощно летящий по ветру» (Привет Ивану Карамазову! :-))

Словом, роман рекомендуется к прочтению как нетипичная, умная и вместе с тем увлекательная фэнтези.

А теперь позвольте добавить в эту бочку меда пару ложек дегтя. Во-первых, перевод названия перевран: в оригинале было «Плавание в Сарантий» — как перекличка со стихотворением У.Б. Йейтса «Плавание в Византию». Тем более это важно, что выражение «плавание в Сарантий» не раз фигурирует в романе и является ключевым. Тем более, что упомянутое стихотворение, равно как стихотворение «Византия» того же Йейтса сподвигли автора на написание романа. (И, кстати, фигурируют в эпиграфах, но при этом переводчицей не узнаны и, соответственно, даны в подстрочнике). Во-вторых, еще один эпиграф, уже из «Повести временных лет», тоже переведен с английского (из-за чего смысл немного перевран). В-третьих, издатели поленились и не напечатали карту к роману, которая не нужна, если вы четко представляете себе карту юстиниановой Византии и способны наложить на нее выдуманные Кеем топонимы, — а иначе просто-таки необходима. Ну, и в-четвертых, постоянное «кивание головой» (как будто можно кивать чем-нибудь еще!). Это у Ибрагимовой еще в «Львах Аль-Рассана» вашего покорного слугу донимало; ну и в «Сарантии» все то же.

Если не обращать внимания на этот деготь, мед очень даже вкусный получился. Ждем второй бочки, то бишь, окончания дилогии.

Bonus: Карту к «Плаванию» можно скачать здесь: http://www.brightweavings.com/books/sarantine.htm.