ПУТЬ ПИСАТЕЛЯ

Мария Галина

Громов Д. Е. Путь проклятых. Избранные произведения. — М.: ЭКСО, 2005. — 480 с. (Триумвират).

13 ноября 1990 года произошло знаменательное событие: родился писатель Генри Лайон Олди. То есть, именно в этот день был написан первый совместный рассказ Дмитрия Громова и Олега Ладыженского «Кино до гроба и…».

В результате писателя Генри Лайона Олди мы знаем гораздо лучше, чем писателя Дмитрия Громова. У Генри Лайона Олди на счету полным-полно книг. У Дмитрия Громова книг вообще не выходило. Теперь ситуация изменилась, — в серии «Триумвират» под той же фирменной обложкой, с тем же фирменным псевдонимом появилась книжка Дмитрия Громова. Сборник, в который вошли повесть и несколько рассказов, задуманные (и частью написанные), когда писателя Генри Лайона Олди еще не существовало. Тексты датированы — видно, что автор не раз возвращался к ним, доделывал, уточнял…

Открывающая сборник повесть «Путь проклятых» посвящена… вампирам! Не торопитесь упрекать Громова в уступкам конъюнктуре — повесть задумана давно, в 1991 году, а последняя точка проставлена в 1999. Просто в наше время вампиры, что называется, носятся в воздухе.

Равно как и идея об амбивалентности добра и зла, которую, каждый по своему, доносят до читателя авторы «некроромантических» (удачный термин, кажется, изобретенный самим Дмитрием Громовым) текстов. Жизнь вампиров темна и уныла, их мучает вечный голод, они рабы своего желудка, вечно жаждущего кровушки. Но, обладая неуязвимостью, быстродействием и неким особым шиком, вампир то и дело норовит спасти от насильников девушку — чтобы потом сделать ее вампиром! (у Дивова в «Ночном смотрящем» тоже есть такой эпизод). Герой «Пути проклятых» — вампир Влад — в общем-то приличный человек, то есть, прошу прощения, бывший человек, — охотится в основном на городских подонков и рэкетиров. То есть, превращается в этакого санитара города, не столько волка, сколько тигра (тиграм Громов вообще симпатизирует). И, в конце концов, продвигается на иной, более высокий уровень, — становится и вовсе бессмертной и неуязвимой сущностью, возможно, как с горькой иронией намекает Громов, ангелом. Потому что ангелами становятся по-разному…

Возможно, именно из-за нынешней моды на вампиров и, соответственно, чрезмерно широкого тиражирования этой темы, Громов не стал расширять повесть, оставив некоторые сюжетные линии лишь намеченными — такие, как линию «Отца» Влада, или линию Безумного Монаха — бессмертного истребителя вампиров.

Рассказы сборника, написанные, повторюсь, еще в 80-х, сейчас смотрятся несколько старомодно. Здесь и неприятие «мещанского рая», и «отказ от расчисленного благополучия», и внутренняя борьба под девизом «убей в себе монстра», и модная в те времена «экологическая тема», и весьма условный «западный», или не менее условный «наш» антураж.

Но их уже подробно проанализировал Андрей Шмалько в своем обстоятельном послесловии. Мне остается лишь процитировать некоторые его положения:

«Громов-соавтор, Громов-Олди сделал следующий шаг: от Притчи к Мифу. Место «пунктира» и маски заняли тщательно проработанные реалии, «миры» начали одеваться плотью. Но Громов-автор не спешил, его вполне устраивали привычные и традиционные Пространство, Время и Люди фантастики.

Итак, фантаст Дмитрий Громов в полной мере может считаться фантастом «старой» школы, той последней ее волны, которая вынесла на поверхность Бориса Штерна и Успенского»…

С последним, впрочем, я могу поспорить — Штерн и Успенский — писатели, в чьем творчестве достаточно силен элемент сюра, абсурда. Писатель Громов более пафосен, — но и более лиричен. Более предсказуем, — но более динамичен. Менее циничен — но и менее терпим. Иными словами, писатель Громов по сравнению со Штерном и Успенским еще очень молод . И в прямом, и в переносном смысле.

Лично я могу только гадать, какие книги писал бы сейчас Дмитрий Громов, пройди он этот путь проклятых в одиночку.

Скорее всего, у нас бы появился мастер городской сказки, притчи, лиричный и слегка сентиментальный, с выраженным «музыкальным уклоном», — на манер Юлия Буркина. Возможно, именно это, в конце концов, и произойдет. Просто писатель Олди уже прошел этот путь. А писатель Громов — еще нет. Ведь, несмотря на то, что тексты дорабатывались, когда тандем уже работал в полную силу, это именно те вещи, которые обычно пишутся в начале пути.

С уверенностью можно сказать только одно, — перед нами уже не часть Олди, а совершенно самостоятельный автор.