БАСНИ ДЯДЮШКИ КРЫЛОВА

Андрей Шмалько

«…Она бесстыдно рассмеялась… томно содрогнулась, вздохнула тяжело и, застонав, страстно поцеловала в губы. А руки ее уже лезли под халат, ласкали, будоражили, манили, путали мысли и тревожили плоть. Устоять было невозможно… И сплелись неистово тела, и заходила ходуном кровать…»*

Ой, о чем это? Пардон, пардон! Увлекся я, расслабился. Да и как не расслабиться?

«…Основательно заполучив ногой в пах, он умолк, скрючился и уткнулся мордой в землю. Истошный рев, кровища рекой…»*

Кровища рекой! Вот ведь пишут, иззавидоваться можно.

«Девочки, что и говорить, были хороши. В многочисленных зеркалах отражались округлые колени, высокие бюсты, аппетитные бедра…»*

Да, фантастика! Какая фантастика? Наша фантастика, наша, родимая. Творят нетленку коллеги, стараются.

«…Так, так, значит, Дантон. Видать, не врет история-то. Ну вот и свиделись, гад. Теперь не обижайся, падла.»*

Так, его, так его, фармазона!. Будет знать!

Ладно, коллеги, все это присказка, сказка дальше будет. А точнее, басня, да не простая, с моралью.

Басня первая

А началось все с того, что некоему деловому мужчине, отправлявшемуся в отпуск, нечего стало читать. Как есть нечего!

«На полках книжных магазинов — изобилие феминистских и дамских романов, недалеких детективов или произведений, населенных рефлексирующими «личностями». А героев, которые исповедовали бы нормальные мужские ценности и умели отстаивать свои взгляды, в современной литературе оказалось слишком мало.»**

Иной бы просто огорчился, рефлексировать принялся, но деловой мужчина оказался не таков. Нет книг с героями и мужскими ценностями? Щас будут! Книг не издают? Сами издадим, причем в наилучшем виде. Да не просто, а такие, чтобы сюжет к сюжету, герой к герою. Какой именно герой?

«Принцип отбора — вкус к жизни, честь и благородство, отвага и дерзость, умение играть со смертью по высшим ставкам и нравиться женщинам»**

Так все и началось.

Конечно, деловой мужчина просто плохо искал. И до него по страницам книг, и отечественных, и переводных, бегали «качки» и «бычки» — в томате, изображающем кр-р-ровь, льющуюся рекой. И дивы смеялись бесстыдно, и ноги лупили прямиком в пах. Только все это было не в комплекте, по издательствам и сериям разбросано, теперь же все радости попали, так сказать, в общий флакон. Это во-первых. А во-вторых, все помянутое и не помянутое — не что иное, как фантастика, на что уже приходилось намекать. Нашего полку прибыло — да так, что впору от этого резерва ноги делать. Если не всем то, во всяком случае, наиболее «рефлексирующим» личностям.

«Мгновение — и, получив коленом в пах, Дантон ошалело замер, утратил весь апломб и от сокрушительного апперкота в челюсть с грохотом рухнул на пол. Глаза его закрылись, по щеке, видимо из прокушенного языка, потянулась струйкой кровь».*

Одним словом, ховайсь! Если уже Дантона бить начали!..

Вот и мораль Басни Первой — рефлексирующим личностям в настоящей фантастике делать нечего.

Басня вторая

Познакомимся.

Крылов Владислав Ильич, создатель и издатель «Мужского клуба», в том числе и его исторической серии. За последнее время вышло уже более шести десятков книг. Солидно! Говорить о них можно много и долго, посему ограничимся наиболее ярким из представленного. Настоящие мужчины «Мужского клуба» способны на многое, однако наиболее заметно проявляют себя не среди родных осин, а в дебрях Хроноса. Включай Time Machine — и айда за подвигами!

Зачем в Хронос погружаться?

«В легендах дошли до нас красивые истории о том, как прекрасные сильные люди, широкие душой, с гордостью выходили на смертный поединок, потому что они защищали великое дело, которое останется в веках, пойдет на пользу родным и соотечественникам…»**

Красивые истории — хорошо, великое дело — еще лучше. Особенно если герои не подкачают. Так ведь не подкачают!

«Представьте себе: в гуще событий прошедших веков оказывается наш современник. Там он становится одним из лучших, харизматической личностью, благодаря своему характеру, а не физическим данным. В моих книгах побеждают достойные и сильные, а не подлые и слабые»**

Ясно? И вообще, в Прошлом совсем неплохо.

«…Это замечательное место… Как только появляется возможность, я непременно заглядываю сюда. Кухня здесь не в пример лучше, чем в любом борделе, да и девочки поаппетитней, к тому же относительно недорого»*

Мораль Басни Второй — места знать надо!

Басня третья

«Мужской» подход к Хроносу не ограничивается «широкой душой». Герои крыловских книг, все до единого (ежели положительные, понятно) обязаны — кровь из носу, в прямом смысле — изучать восточные единоборства. Дабы, как уже отмечалось не подкачать — зато подкачаться. Это не то, чтобы обязательное требование издателя, но…

«…Многие наши авторы в молодости занимались боевыми единоборствами и по сей день поддерживают себя в спортивной форме».**

Скромничает дядюшка Крылов! Авторы «многие», а книги-то с мордобоем — ВСЕ. Так что рукомашество и ногодрыжество может считаться обязательным условием появления очередного романа в серии. И не так важно, прописано ли сие условие в контракте.

Но ведь что интересно? Некоторые несознательные герои пытаются увильнуть. Нет, не вообще, а в иные секции. Стрельбой занимаются или даже фехтованием, дело вроде бы нужное, но авторы, помнящие, где им издаваться придется, вовремя хватают персонажей за шкирку — и отправляют прямиком на татами. Никак без этого!

И что тут сказать? Спорт — залог здоровья, восточные же единоборства — дело тем более полезное. Но чтобы все и всюду, не просто от тайги до Британских морей, но от Адама до Путина, во всех веках и временах? То ли Владислав Ильич Крылов соответствующие секции лоббирует, то ли…

То ли все еще проще.

Настоящий мужчина — в понимании «Мужского клуба», понятно, должен быть всегда и постоянно вооружен. Сократу с Буддой там делать нечего, пусть отдыхают. Мораль шляхтича времен Хмельниччины — хоть без порток, но с шаблей. Голубая кровь-с! Приятно читать не про быдло, а про жантильома! Все так, только в упомянутом Хроносе, куда герои регулярно попадают, дело с рукопашьем обстояло весьма непросто. Кто и когда всерьез начинал заниматься единоборством без оружия? Да тот, у кого оружия не было — окинавский крестьянин, к примеру, которому и кухонный нож не полагался. Во всех прочих случаях проще и эффективнее было прицепить к поясу железяку — или ее же заткнуть за пояс. Недаром в Техасе изделия Кольта прозвали «уравнителем». Тренируйся хоть всю жизнь, но против девяти грамм свинца никакое айкидо (при прочих равных условиях, конечно) не поможет.

Итак, герои «Мужского клуба» вооружены, что весьма хорошо — для них в первую очередь. Но вооружены по-плебейски, самым что ни на есть размужицким образом. Не Д`Артаньяны!

Запомним и это.

Мораль сей басни? Да какая уж тут мораль? Кийя-я-я-я!!!

Басня четвертая

А теперь — серьезно.

Цитаты, произвольно надерганные из книг, конечно, ничего не доказывают — как и декларируемые намерения издателя. Мало ли? В конце концов, и Сервантес в свое время хотел всего-навсего деньгу сшибить, написав немудреную пародию. Все решают сами книги, с них и спрос. Книги — и, конечно, их создатели-авторы.

Книги есть, авторы в наличии.

Поговорим?

Книги «Мужского клуба» в приличном фантастическом обществе принято не замечать. Почему — не так и принципиально. Может, потому что мы, писатели, особым добродушием и любовью к ближнему не грешим. Кроме того, издатель сам подставился — пообещал выпускать романы, извините, про мачо в дебрях Времени. Первая реакция — бульварное чтиво, профанация благородной исторической фантастики. Лучше мы Андерсона с Гаррисоном почитаем — или Булычевым обойдемся. Отчего? Да ведь для кого такое пишется — чтобы Дантона в челюсть, а лучше — его же в пах? Ежику ясно, что каждый ищет в книгах то, чего ему в жизни не хватает. Если персонаж лупит врагов дюжинами, покоряет дам гаремами, богатеет миллионами, а управляет королевствами, то кто, простите, потенциальный читатель? Безмускульный, вечно битый импотент-неудачник, не способный возглавить даже команду мусорщиков, не иначе. И весь этот «Мужской клуб» не что иное, как дамский роман для мужчин — и там, и там герой обязан быть мускулист, сексуален и победителен. Чтение-утешение, чтение-сублимация.

Вот и молчим о «Мужском клубе» — как будто, не фантастика это, вроде, не наши же коллеги там издаются. А зря молчим. Зря — потому, что и книги там (как и всюду) не все на одно обличье, и авторы.

Мораль Басни Третьей: не судите, да не судимы будете. По крайней мере, не судите, не выслушав.

Басня четвертая

Книги из «Мужского клуба» действительно не из-под одного лекала. Всякие есть — и хорошие и разные. Разные всуе поминать не стоит, а о хороших почему бы не сказать?

Вот, скажем, тетралогия Дмитрия Шидловского («Орден. Дальняя дорога», «Мастер», «Враги», «Противостояние») — очень хорошая альтернативная история, анализирующая вариант Ингермландии — отдельного русского государства на Северо-Западе, нечто вроде балтийской Малороссии. Рассказ ведется почти от самого начала (с 14 века) до конца века 20-го. Серьезно, интересно, никакого «мачизма» и «девочек поаппетитней». Единоборства присутствуют — куда без них? — но автор и тут извернулся, целый учебный курс философского осмысления оных изваял. Даже мораль вывел вполне дзенского толка: главное дело свое любить и знать до тонкостей, а кун-фу это или собирание марок, не так и важно. Кто бы спорил?

Конечно, можно сказать иначе: книги Шидловского — редкое и приятное исключение на общем фоне. Но это не так. Продолжим. Андрей Горюнов, «На пути Орды» — прекрасная юмористическая криптоистория вполне в традициях Успенского и Лазарчука. Бардак в современных вооруженных силах, писанный ярко, со знанием дела, оборачивается несанкционированным «прогрессорством» в 13 веке. Причем, в отличие от большинства книг подобного направления, автор подробно и убедительно обосновывает КАК и ПОЧЕМУ состоялось форс-мажорное «попадание» героя в Прошлое. Увы, иные авторы не столь изобретательны.

Еще примеры? При зрелом размышлении, с учетом усушки-утруски… Вот, пожалуйста: Роман Мельников, «Тевтонский крест». Автор по крайней мере историю знает, причем неплохо. И пишет тоже неплохо. Вот только герой у него если не совсем дурак, то уж очень наивный. Попав в гущу все той же Орды, он вначале бросается оную Орду бить и стрелять (из ОМОНа герой, что попишешь?), но вскоре, будучи быстро и результативно распропагандирован, вступает в ряды монголо-татар и начинает лупить безвинных поляков. Объяснения, конечно, имеются, для героя вполне даже убедительные (да еще принцесса на горизонте маячит), только очень уж он наивен, герой-омоновец!

Но читать книгу вполне даже можно. Рекомендую.

Мораль басни Четвертой аккурат из Крылова, но не из дядюшки, а из Дедушки Ивана Андреевича: «Навозну кучу разрывая, петух нашел жемчужное зерно…»

Басня пятая

О хороших книгах сказано. Стоит ли о разных? Спрячусь, пожалуй, за цитатами. Жанр аннотации своеобразен, но если даже все прочитанное поделить на шестнадцать…

«Интриги, тайны, коварство и любовь, блистательные кавалеры и легкомысленные дамы… И в самой гуще человеческих страстей этой эпохи оказывается подполковник Буров, витязь даже не в тигровой шкуре — в шкуре смилодона. В жизни у него не осталось ничего, кроме чести воина, несгибаемых принципов и убийственно работающих практических навыков.»

«Герой Великой Отечественной, летчик-истребитель Александр Савинов, а ныне вождь русов Олекса снова творит историю. Сражения на суше и на море, дальние походы; любовь и слава, храбрость и мужская дружба…»

«Жизнь «черного археолога» полна опасностей. Незаконные раскопки могут завести далеко, очень далеко, например… в прошлое. Можно и врагов одолеть, и влюбить в себя дочь помещика, и спасти достояние республики.»

Одним словом:

«Чужак и оболтус, избалованный цивилизацией, неожиданно проявляет настоящий мужской характер. Мир жестокий и беспощадный неожиданно стал родным, в котором он по-настоящему ощутил вкус к жизни и обрёл любимую женщину, друзей и даже родных.»

Для верности — и, не очень веря аннотациям, все эти книги я прочел. Поверьте, так оно и есть — и мужская дружба, и дочь помещика, и прочие радости.

Что в этом плохого? Ничего плохого, тем более — редкий случай! — историю авторы знают, если не на «пять», то на «тройку с плюсом». Во всяком случае, багдадские эмиры помидоров не едят, что не может не радовать.

А если опять-таки серьезно…

Убивают прежде всего штампы. В Прошлом оказывается обязательно спецназовец, офицер или мент, обязательно — морды в кровь, обязательно — принцесса. И — корона, если не обязательно, то очень и очень желательно. Ну, сколько можно, коллеги?

Плохо, что попадание в Прошлое очень слабо мотивировано. В лучшем случае — ведьма нашептала, а то и вовсе, как у Марка Твена: стукнули по кумполу — и ты у Ивана Грозного. Вдобавок присутствует обычная игра в поддавки: герой и языкам давним обучен, и пулемет МГ под мышкой припас. Разбегайсь, аборигены, шиссен буду! Ферштейн зи?

Ну, не убеждает, ну, не интересно!

Еще одна беда. Часто автор историю, как уже поминалось, знает — но не настоящую, а, скажем так, историю в анекдотах, историю из лакейской. Вот и бродят по страницам мужеложец Мирабо, хулиган Дантон — и садистка Екатерина, устраивающая групповое изнасилование супруге отставного фаворита. Верно, и не о таком в лакейских болтали, но История, как известно — справедливый Человек. Все давно выяснилось, сплетни остались сплетнями, правда — правдой.

Посему: не верю!

А главное… Так и лезет из всех этих книг жуткий комплекс неудачника. Ведь если для того, чтобы обрести « любимую женщину, друзей и даже родных» нужно переться на десять веков назад, то скверная же у вас, товарищи, жизнь в 21-м веке. Ой, скверная! И сами вы какие-то одномерные. Если уж сублимироваться — то по полной программе, со светопреставлением. Или по крайней мере, как-то оригинально, с выдумкой, с перчинкой. А то комплекс услуг, как в захудалом турбюро полувековой давности — неизменный, с тенденцией к ухудшению: принцесса на матраце, вражеские кровя на мече, корона на лысине. Что это: предел мечтаний Настоящего Мужчины — или поллюционный бред хиляка-импотента, застрявшего в тинейджерах? Не надоело?

Мораль же сей басни такова: Кое-кому не надоело. Кое-кому в самый раз будет.

Басня шестая

Хватит фрейдизма, займемся лучше социологией. Почему? Да потому что — уверен! — авторы — люди вполне адекватные. Ведь они не просто мечтам предаются, они книги пишут, значит, мордобой и секс с аристократкой — не предел их желаний и возможностей. Господин Крылов тоже не одномерен — издательство создал, серию раскрутил, концепцию сформулировал. Тогда кто же в остатке, кто одноклеточный, для кого все это? Уж не для читателя ли, дорогого нашего кормильца и поильца?

Разделяю законное возмущение: не может быть! Издавна повелось, что Фантастику читает как раз наиболее продвинутая часть народа, в основном, грамотная молодежь. Неужели ее такой жвачкой купить можно? А речь-то идет не об одной книге, даже не о десятке. В общем, руки прочь от нашего читателя! Умен он — а также талантлив, образован и совестлив. Потому и к Фантастике тянется, а не к Сорокину. Ясно?

Мораль сей басни…

Нет, не время пока для морали, придется все-таки о социологии. А заодно и об Истории, конечно, куда без нее в таком контексте?

И начнем, само собой, с Александра Сергеевича Пушкина. С кого же еще?

Мораль же басни Шестой такова: издает Крылов, а отвечает, как всегда, Пушкин.

Басня седьмая

Александр Сергеевич Пушкин страх как не любил Фаддея Венедиктовича Булгарина. И не за то, что поляк, не за то, что Видок Фиглярин, а за самое святое — за тиражи. Даже сравнивать не стоит, скажем, тираж «Бориса Годунова» и «Дмитрия Самозванца». А ведь одновременно вышли, об одном написаны. Пушкин — плохой автор? Вроде бы нет, историей проверено. Булгарин — бездарный конъюнктурщик, угождавший публике? А вы почитайте! Все на месте: историю автор знает, сюжет неплох, язык тоже, мораль присутствует. Почти Дюма!

Пушкина не поняли? Как сказать, многие поняли — включая Государя, лично гонорар заплатившего. Вот только Николай Павлович в простоте своей романовской совет классику дал: переработать пьесу в роман «наподобие Вальтера Скотта».

Пушкин, как известно, обиделся.

Обиделся классик вполне справедливо. «Борис Годунов» — прекрасная историческая хроника, улучшать в ней нечего. Да и не улучшить Государь предлагал — адаптировать. К чему адаптировать, к кому? Да к читателю, к народу, к Булгаринскому уровню!

В этом-то все и дело.

Сам Пушкин, ругая соперника-коллегу, неоднократно отводил ему место, то в «лакейской», то в «мещанской». И это абсолютно верно — читатель у Булгарина был иной, чем у Пушкина. Совсем иной! Пушкин, не попавший еще в школьные учебники, пословицы и анекдоты, читался прежде всего среди «высшего слоя», интеллектуальной российской элиты, для которой слова «Парнас» и «ключ Иппокрены» означали не заморское ругательство, а нечто более возвышенное.

Булгарина читали все остальные. «Остальных» же было на порядок больше.

Разрыв между этими группами читателей прекрасно показал Юрий Тынянов в романе «Смерть Вазир-Мухтара». Александр Грибоедов читает одно — его камердинер Сашка Грибов совсем иное, если конкретно — песенник, изданный для «народного чтения». А, послушав барские стихи, снисходительно роняет: «Разве это стихи? Стихи — это песня!»

Эту «народную» культуру очень часто сравнивают с культурой подростков, все тех же тинейджеров. Мыслей мало, гормонов — много, порой лучше вообще жевать, а не говорить. Сие верно лишь отчасти. Ведь ни один честный писатель в книге для подростков не станет расписывать достоинства очередного борделя. Нет, коллеги, все по-взрослому. Так что и счет должен быть только один — гамбургский.

Разрыв между «старой» элитой, прямой наследницей цивилизации средневековой, феодальной и новой, «народной», рождающейся буквально на глазах, афористично зафиксировал Дизраэли: «Две нации». Позже эту фразу очень любил повторять Ленин.

Прошедший 20 век показал: элиту можно истребить и изгнать, но те, кто останется, все равно будут читать, петь и сочинять не то, что требуется всем остальным. Вместе с тем, ни в коей мере, нельзя считать, что пишущие «для народа» бесталанны. Отнюдь нет! Просто кому Маяковский, а кому Цветаева, кому Мандельштам, кому Евтушенко. Другие, разные, непохожие.

Две нации, две цивилизации, две культуры.

Мораль сей басни: у тех, кто с «народом», тиражи гуще!

Басня восьмая

Позвольте, а Фантастика? Ее-то место где? В барской или людской? Для кого, коллеги, пишем — для элиты или для пёпла?

Сие — тема отдельная и обширная. Отметим, однако:

Первоначально фантастика (в узком, привычном для нас смысле, Гомера пока оставим в покое) была, конечно же, литературой элиты. Народу вполне хватало сказок и баек.

Во времена Жюля Верна элита по разным, в том числе и благим, соображениям стала творить фантастику для «народа». «Смычки» не вышло, но «народ» (до этого обходившийся исключительно сказками и байками) с фантастикой все-таки познакомился — и оной возжелал. Уэллс и тот же Верн — сложновато будет, значит, даешь свое, посконно-домотканое. Спрос есть, значит, и предложение воспоследует.

Воспоследовало. Появился Берроуз с его Тарзаном и владыками Марса. Никакой науки, никакой техники — зато принцессы, «кровя», короны — и конечно, ощущение собственного читательского совершенства. А там и Конан подоспел, и все прочие. Вот и пошло раздолье, гуляй, не хочу! Чего еще надо? К высокой литературе приобщился (Фантастика все-таки), умным себя почувствовал без особого напряга, сублимнулся вволю. Если уж бухгалтер Иванов, простите Джонс, семерых одной левой пяткой замочил, то и мне такое с руки. В принципе. Завтра. Может быть.

Между прочим, «алгоритм» во всех упомянутых случаях брался из привычной сказки. Отсюда и до фэнтези всего полшага.

Так родился фантастический масскульт, в том числе фантастико-исторический. Родился, а после и к нам пожаловал. Сначала переводами, потом и корни пустил. Кому Кондратьев, кому Казанцев, кому Гор, кому, скажем, Павлов.

Вновь подчеркну: родители Тарзана и Конана были талантливы, очень талантливы, иначе бы кто о них помнил? И Казанцев был талантлив, и Павлов. А сознательно ли они писали по-булгарински, а не по-пушкински, или Фрейд вел, не так в принципе и важно. Главное, что писали, главное, что привел.

Две нации. Две культуры. Две Фантастики. Только не говорите мне, что у нас в обществе царит полное равенство: интеллектуальное, образовательное, имущественное. Я и так в это верю.

Мораль? «Искусство принадлежит народу» (В.И. Ленин).

Басня девятая

Историческая фантастика в принципе чтиво для интеллектуалов. Слов надо много помнить, и названий, и вообще — без знания школьного курса удовольствия не получишь. Не каждый пёпл Хаецкую прохавает! Значит?

Значит, есть спрос. Нужна историческая фантастика для «народа». Конечно, фэнтези съедобней (как в годы давние — сказка), тут историю вообще знать не надо — ни автору, ни читателю. Но нельзя же, чтоб такая нива пропадала!

Если нужна, значит, будет. Точнее уже есть — и давно.

Желающие могут проанализировать феномен Никитина. Морщатся эстеты, понять не могут, принять не в силах. А зря. Сам Никитин интеллектуальным изыском и громадьем знаний никогда не славился, зато нутром чуял, чего ЕГО читателю требуется: набор с кровищей и принцессами, юморок несложный, дабы понятно было, ну и (российская специфика!) полный ассортимент врагов.

Дядюшка Крылов Владислав Ильич все это понял. А если не понял, то сердцем прочувствовал. Результат, как мы видим, налицо. Посему не станем кривиться — и отворачиваться тоже не станем. «Мужской клуб» — явление более чем закономерное и перспективное. Сверкать мечам, стонать принцессам от страсти, трещать вражеским челюстям! И тиражам расти, и славе греметь. Даешь чтиво для народа!

А остальным чего делать? Завидовать? Злиться, подобно Пушкину? Критикой сублимироваться?

Думаю, нет. Бессмысленно — и неумно. Две нации были, есть и будут. Одна — не хуже другой, только вот разные они. И думать будут по-разному, и читать разное. Так что не стоит бороться с исторической закономерностью.

А что стоит?

Прежде всего, повторюсь, не отворачиваться. Книги, тем паче фантастические, надо читать. Написанное для народа, а не для бар, не всегда и плохо. Булгарина — и того перелистывать приятно. И Маяковского, и Шолохова, и многих прочих. То, что в «Мужском клубе» хороших книг не столь обильно, не должно удивлять. Сколько их, хороших, вообще, какой процент? Это первое.

Второе. Ничто и никто не заставляет нас, фантастов, творить исключительно для эстетов. Знаем мы их, эстетов с их наклонностями! Хочешь про майора Пупкина в Древнем Риме нетленку изваять, чтобы с мордобоям, кровищей и дочкой сенатора? Отчего бы и нет, твори! Только…

Только — Третье. Главное, пожалуй. Если уж писать, так писать хорошо. Чтобы и текст вкусен был, и сюжет за собою звал, и эмиры бы без помидоров обходились. В общем, чтобы не стыдиться не пришлось — ни перед читателем, кем бы он ни был, ни перед самим собой. Думаю, с этим согласятся все — и Пушкин, и Булгарин, и Крылов-дядюшка и даже Крылов-дедушка.

Мораль басни Девятой на диво неоригинальна: Пусть будет Фантастика разная, очень разная. Лишь бы не было плохой.

Басня десятая и последняя

Легко сказать! А чем принцессу на матраце заменить, если уже договор на десять книг подписан? Как без каратэ обойтись, без кишок на проводах и спасения мира? Читатель, того и гляди того, не поймет. Не оценит!

А это уже от тебя, брат-фантаст зависит! Думай, шевели серыми клеточками, как Эркюль Пуаро когда-то учил. И ведь думают. Вот недавно вышла книга — внешне вполне в Крыловском духе. Наш современник, « оболтус, избалованный цивилизацией» ни с того, ни с сего попадает в Третий Рейх. Знакомо? Вот сейчас он им, белокурым бестиям!.. Ан нет! На всем протяжении романа герой не делает практически ничего. Рад бы, да не может, в гестапо сидит, что весьма логично. А вот вокруг его скромной персоны, причем без всякого на то желания, такое начинается…

Что, уже интересно? То-то!

Мораль: «Писать лучше надо» (В.М.Рыбаков) А дядюшке Крылову Владиславу Ильичу –поклон вкупе с наилучшими пожеланиями.

Аминь? Не аминь, а продолжение следует.

* Разумовский Ф. Смилодон. — СПб, Крылов, 2003.(Серия «Историческая авантюра»).

** Т.Швецова "Ноев Ковчег" для мужчин (интервью с В.И.Крыловым).