ЧТО ТАКОЕ ХОРОШО И ЧТО ТАКОЕ ПЛОХО

Роман Арбитман

Борис РУДЕНКО. Те, кто против нас: Фантастический роман. — М.: Эксмо, 2005 (серия «Инквизиция XXI»).

«А мужики-то не знают!..» Подозреваю, что рекламная кампания в пользу некоего сорта отечественного пива во многом удалась именно благодаря этой ударной фразе, каковую нельзя не признать весьма симптоматичной для нашего времени.

И прежде массовое сознание с интересом воспринимало идею о том, что мир видимый — лишь ширма, прикрывающая мир тайный, где и кипит Главная жизнь, недоступная непосвященным. Ныне же, на сломе эпох, эта идея завоевывает массы невиданными темпами. Недаром таким успехом пользуется квазинаука конспирология. Слово это произведено от латинского conspiratio, что означает «заговор». Согласно основным постулатам конспирологии, почти все на свете оказывается результатом подспудных борений закулисных могущественных сил; при этом обычный человек является песчинкой в водовороте событий, непостижимых для его маленького ума. Подобные идеи не столько пугают обывателя, сколько успокаивают. Есть на кого переложить ответственность за свои неудачи, лень, инертность. Чего суетиться, если закулиса — со знаком «минус» — все равно протянет щупальца и сделает по-своему? С другой стороны, есть надежда, что тайные силы — теперь уже со знаком «плюс» — не дадут загнуться окончательно: подсобят, подставят плечо (или что у них там есть) в трудную минуту. Плохо ли?

Заметим, что советская НФ — в лучших проявлениях — конспирологию брезгливо игнорировала. Худшие же образцы являли примеры полуанекдотические (изредка тиражировалась та или иная разновидность «масонской» версии, а еще имели место сочинения Владимира Щербакова, где на Земле-матушке тайком состязались в армрестлинге этруски с атлантами). Зато уж фантастика постсоветская оттопталась на коспирологическом пятачке с громадным шумом и смаком. Причем самые рекордные тиражи имели и имеют сочинения, где подобная тема явлена с наибольшим простодушием. Миры, где правят бал «СМЕРШ-2», «Горсвет-3» (в компании с «Гортьмой-4»), «Тайноград-5» и прочие страсти-мордасти, имеют видимость как-бы-настоящих, но это, разумеется, обманка. Поскольку из-за каждого куста тут радостно ухмыляется Воланд со своим потусторонним детерминизмом. Человек, мол, своей судьбой не управляет, а кирпич ни с того ни с сего никому и никогда на голову не свалится. В общем, люди — марионетки в ловких и натруженных руках.

На первый взгляд может показаться, будто фантастический роман Бориса Руденко написан в таком же духе. По сюжету, простой историк Олег Нестеров случайно раскапывает — и публикует, себе на беду, в малотиражном академическом журнальчике — старинный трактат. Если облечь древние словеса в современную терминологию, то выходит, что на Земле тайно соперничают два вида — «суперанималы» (они же хищники) и «новые». Первые суть абсолютное зло. Это паразиты, наделенные темной энергией и способные манипулировать «диффузниками» (то есть простыми смертными). Вторые же, сверхлюди, — продукт позитивной эволюции и манифестация творческого начала; они тоже способны подчинять людей своей воле, однако не пользуется этим в злых целях. Хищники, чуя опасность для своего биологического вида, активно борются со сверхлюдьми — благо те разборчивы в средствах и оттого не используют всех своих возможностей. На стороне хищников — «суггесторы» (пособники, тяготеющие ко злу) плюс простые оболваненные граждане, так что в количественном отношении зло представлено сильнее. Последнее Нестеров испытывает на собственной шкуре: сразу после публикации его по ложному обвинению отправляют в зону. Главный хищник Всея Руси некто Перлов заинтересован в том, чтобы знания Нестерова (который сведущ в древних языках и может читать интересующие злодеев рукописи) служили ему. В свою очередь, для «новых людей», они же селекты, Нестеров так же важен. Герой на первых порах превращается в мячик для пинг-понга. Силы зла пытаются его сломать и подчинить, силы добра — уберечь от «суперанималов» и просветить. Тихая и спокойная жизнь кабинетного ученого превращается в цепочку невероятных приключений. Погони, перестрелки, атаки, контратаки. Зло вербует себе на подмогу уголовников, милицию, военных, спецслужбы — всех, кто может стрелять. Наш герой столкнется с экстремальными проявлениями зла и оценит потрясающие возможности селектов — среди которых, например, возможность «спрятать» от негодяев целый город или умение путешествовать в иные миры, куда, как выясняется, с Земли есть немало проходов. Один из таких миров, по легенде, — практически Земля Обетованная, и координаты ее имеются в одном из старинных трактатов, расшифровкой которого и предстоит заниматься Нестерову...

Писатель Борис Руденко в начале 80-х годов прошлого года заявил о себе как даровитый фантаст, оттачивающий «малую форму» (ценители НФ до сих пор помнят его рассказы «Подарки Семилиранды» или «Охота по лицензии»). Однако в 90-е годы автор, имеющий личный милицейский опыт, ушел в жанр чистого детектива, а потому книга «Те, кто против нас» — первая большая фантастическая вещь писателя. Умение автора по-детективному закрутить сюжет добавляет повествованию динамики и позволяет на всей скорости «проскакивать» чуть нудноватые псевдофилософские фрагменты. В тех местах, где Руденко живописует возможности зла, книга тяготеет к жанру романа-предупреждения; в тех, где демонстрируются силы добра, — налицо черты незамутненной утопии. Вот, например, описание Периметра — места, куда путь злу заказан: «Представьте себе обычный город или район, где люди строят жизнь по законам. чиновники не берут взяток и честно исполняют свой долг. А население спокойно живет и работает, потому что никто ему не мешает. Никто не навязывается в «крыши» — а зачем «крыша», когда милиция делает то, что ей положено! Ну что там делать людоеду?» Чтобы выстроить такой Периметр, надо освободить людей от влияния «суперанималов», затем «обеспечить по-настоящему свободные выборы, чтобы люди совершенно осознанно избрали своих руководителей, среди которых нет людоедов. Затем — долгая работа по вытеснению их из всех ветвей власти вплоть до последнего милиционера...» Словом, Руденко, хоть и фантаст, в быструю победу не верит, хотя и на благополучный исход надеется — а куда еще деваться?

Книга не лишена недостатков. Помимо уже упомянутого занудства не очень обязательных вставных фрагментов в книге подчас проступает некая авторская размашистость, свойственная любому честному правоохранителю, уставшему от «беспредела» и крючкотворства: кому же не хочется хотя бы на несколько минут побыть эдаким «Грязным Гарри», дающим мерзавцам эффективный, но неформальный отпор? (Такой эпизод будет явлен в финале.) Ну а за употребление в фантастическом романе слова «Шамбала», в любой транскрипции, пора бы уже авторов серьезно штрафовать... И все же, в целом, появление книги Руденко есть факт отрадный. Ибо есть в авторской концепции нечто, что для самого писателя является принципиальным и значимым, а потому произведение безусловно выходит за рамки упомянутого в самом начале привычного конспирологического мусора. Дело в том, что люди в романе Руденко все-таки имеют право выбора и сами способны решать, НА ЧЬЕЙ они стороне — без вмешательства светлых магов. Лучшие сцены в книге — те, где всемогущие селекты отсутствуют вовсе, а простые смертные добиваются освобождения своею собственной рукой.

И еще об одном, важном обстоятельстве. Многие книги современных отечественных фантастов, увы, заражены бактериями этического релятивизма, который — если очистить его от шелухи, — хорошо «рифмуется» с усталыми размышлениями героя Стругацких, отравленного эманациями Большой Круглой печати. Помните? «Какая, в сущности разница между Лавром Федотовичем и Федором Симеоновичем? Оба они бессмертны, оба они всемогущи. И чего ссорятся?..» Пытаясь убежать от традиционных схем, нынешние авторы вместе с водой выплескивают и здоровое дитя: фантасты аккуратно стирают грань между добром и злом, в результате чего читателю навязывается мысль о том, что в мире все сложно, очень многозначно, запутанно, амбивалентно. Что плохих людей, строго говоря, нет, а все хорошие — не без греха. Что Света не бывает без Тьмы, — значит, они всегда полюбовно договорятся, и, мол, на этом компромиссе держится мир. Борис Руденко, надо отдать ему должное, такого подловатого манихейства органически не приемлет. Вязкая казуистика ему чужда. Селекты в его романе — люди интеллигентные и мягкие, но это за этой мягкостью нет и тени конформизма. По мнению одного из лидера селектов в книге, любая сделка со злом гибельна: «Переговоры — пожалуйста, сколько угодно. Но только с целью определения порядка разоружения и капитуляции. Мы приняли такие же правила. И уже очень давно»...

Кстати, в незапамятные времена, и детективная, и фантастическая литература (то бишь современная инкарнация сказки) считались простым и самым нравственно безупречным видом словесности. Читатель «болел» за Шерлока Холмса, а не за Мориарти, за Ивана-царевича, но не за Кощея Бессмертного, и победа добра над злом считалась неизбежной. Хочется верить, что к этим наивным схемам мы все же возвращаемся — иначе жить стало бы совсем уж тошно.