ЛЕГЕНДЫ ДЛЯ НОВОГО БЫТА

Владимир Пузий

«Новые легенды»: Антология. — СПб.: Азбука-классика, 2004. — 544 с. — Тираж 4000 экз. — (серия «Магический портал»).

Сборники фантастики нынче популярны. В год выходит до 4-5 толстых «кирпичей», составленных по самым разным принципам и содержащих самый разный — и по качеству, и по жанровой палитре — материал.

В ситуации тотального сборникосоставленья некоторые забывают о том, что целое — это не всегда простая сумма его составляющих. А ведь сборник — единая книга, которая должна иметь четкую концепцию, книга, где каждый участник должен играть свою партию в общем словесном звучании и не выбиваться из него — или слишком дурной игрой, или, наоборот, слишком хорошей, но очень уж индивидуальной.

Поставить перед собой задачу создания такого сборника по силам не каждому, справиться с ней — и подавно! Тем интереснее казался проект «Новых легенд» изд-ва «Азбука» — антологии рассказов мистических. Учитывая, что и жанр этот в отечественной фантастике менее «обкатан», чем НФ или фэнтези...

Итак, целостность антологии — да, наличествует. Общая тема и, что существенней, некий общий настрой чувствуются, рассказы выстроены именно в таком порядке, который эту целостность создает.

Но «Новые легенды» не идеальны, увы. Первое, за что хочется крепко пожурить и составительницу антологии, Машу Звездецкую, и издателя — тексты Марии Семеновой и Хольма ван Зайчика. Точнее, этакие демонстрационные версии будущих книг. Соображения издателя ясны: из всех опубликованных в «НЛ» авторов эти — наиболее известные, именитые. Но когда одну пятую книги занимают фрагменты романов... Все ведь просто: читатель, которому Семенова и ван Зайчик интересны, и так купит их новые книги (заплатив, как в той рекламе, дважды). Читателю, с творчеством ван Зайчика не знакомому, начинать чтение цикла с отрывка из седьмой книги как-то не с руки.1 Я же, да простят меня авторы и составительница, фрагменты романов не читаю в принципе: вот пусть книги выйдут, тогда и поглядим...

Далее в антологии идут две, пожалуй, самые сильные вещи: «В поисках господина П.» Алана Кубатиева и «О чем умолчал Пу Сун-лин: You know my name» Игоря Алимова. В первом случае перед нами альтернативная история, где «развилкой» стала роковая дуэль Пушкина с Дантесом. Во втором — рассказ о том, как в жизнь обычного музейного работника вторгается судьба давно умершей женщины, легендарной наложницы одного из китайских императоров. Оба рассказа виртуозно написаны, читаются с удовольствием и оставляют желание снова вернуться к ним через какое-то время.

Повесть Андрея Плеханова «Левый глаз», по сути, сюжетно не слишком отличается от рассказа Алимова: в жизнь обычного «маленького человека» вторгается таинственный, мистический элемент. Главный герой обладает «экзотической» профессией (у Алимова — музейный смотритель, у Плеханова — врач). При этом одной из интересных для читателей составляющих текста является описание того, как протекает жизнь рыцаря белого плаща, спеца по ультразвуковой диагностике. А как ей протекать? — ну конечно, в рутинной круговерти, в принятии коньячку после работы, в походах к супермаркету. А там, в супермаркете, пляшет между стеллажами то ли безумец, то ли новое воплощение древнегреческого Бассарея... Вскоре врач Мятликов сталкивается с еще более странными вещами: одна из пациенток, попавших в больницу, беременна... маленьким Дионисом!

Плеханов пишет увлекательно, однако чем ближе к финалу, тем он предсказуемей. Дионис рождается, Мятликов, разумеется, заменяет собою Бассарея — и что? Некоторые читатели ставят автору в заслугу неоднозначность ситуации, дескать, неясно, то ли и в самом деле было все это, то ли Мятликов тихо съехал с катушек. Да вот досада: так ли, иначе ли — дочитав повесть, испытываешь разочарование. Замах серьезный, а результат оставляет желать лучшего...

Напротив, безусловной удачей антологии мне показался рассказ Василия Мидянина «Путь туда». Короткий, насыщенный, емкий текст — история о неудачливом художнике Бякине, который перепутал вымысел с реальностью. По сути, мистикой для него становится вторжение в вымышленный мир мира настоящего. Чем-то — интонациями? настроением? — «Путь туда» напомнил мне гоголевскую «Шинель», хотя он и написан по-другому, и рассказывает о другом.

Рассказ «Столичный оборотень» Олега Овчинникова — собственно, и не рассказ, а этакое художественное изложение идеи, увы, автором не развитой. Главный герой «Оборотня» родился в поезде между Москвой и Ленинградом и благодаря этому время от времени «прыгает» из одной российской столицы в другую. Неискушенный читатель узнает: «что для москвича пончик, то для питерца — пышка» и т.п. Но если вы не интересуетесь подобными тонкостями, «Столичный оборотень» вряд ли вас заинтересует. Написан он вполне приличным языком (питерским? или все-таки московским? — не знаю, но безусловно русским литературным), однако идею автор не раскрутил, не дожал. Главный герой, личность малосимпатичная, а точнее просто никакая, мечется между городами, находит там и здесь неприятности на свою голову, его преследуют, он убегает и в конце, не желая выбирать из двух городов один, проваливается в «фантастическое сооружение, явно нерукотворное, похожее на ось, на которую насажен глобус старушки-Земли». В результате возникает вопрос, а стоило ли ради такого финала и не слишком оригинального мессиджа городить весь этот «двустоличный» огород.

Зато подобный вопрос не возникает при чтении рассказов Прошкина и Молитвина, там ответ напрашивается сам собой: не стоило. Прошкин в «Эвакуации» предлагает читателю изрядно заезженную идею о вторжении инопланетян, вселившихся в людей и... и в конце рассказа отправляющихся на другие планеты, продолжать свою прогрессорскую миссию. Главный герой поначалу обнаруживает, что Земля вот-вот будет завоевана, а потом совершает открытие: он и сам — один из завоевателей. И, попрощавшись со своим «земным» альтер эго, отправляется в «новые неосвоенные миры». Даже для 1997 года, когда рассказ был написан, подобные идеи не были новыми, а пафос в финале вообще навевает мысли о бодрой фантастике советских времен. Ее же, фантастику-«made in USSR», напоминает «Фобия» Павла Молитвина. Возможно, иные читатели найдут в ней идейную глубину, яркие образы, блестящий авторский стиль или хотя бы неожиданный сюжет, — мне ничего этого отыскать там не удалось.

Напротив, рассказы Александра Бачило из «Академонгородка» оставляют весьма приятное впечатление. Пожалуй, это тот редкий случай, когда публикация отдельных вещей из общего цикла идет на пользу: по крайней мере, я теперь постараюсь отыскать и прочесть весь роман.

«Случаи» Юрия Бурносова состоят из четырех новелл — самые удачные, на мой взгляд, две последних: про оборотня, который жил при морге, питался младенцами (мертворожденными! — не подумайте ничего плохого), а однажды приютил у себя живого малыша. Другой «Случай» — о двух старухах и дьяволе, явившемся в день восьмого марта, чтобы исполнить по желанию для каждой. Бурносов очень точно рисует характеры, умеет мастерски выстраивать сюжет и наотмашь бьет финальными фразами.

О «Ловушке» Михаила Бабкина, к сожалению, этого сказать нельзя. Если рассказ Прошкина напоминает фантастику советскую, то рассказ Бабкина — американскую или постсоветскую, сделанную с закосом как раз под американцев. «Видит Бог, я чертовски не хотел выезжать по такой погоде»; «Лица... Это были человеческие лица, сияющие, милые, но... Страшная, злобная тень скользила по ним. Тень смерти» — подобное вполне мог написать какой-нибудь стивенкинг, собственно, Стивен Кинг уже и написал — см. сборник «Все предельно», рассказ «1408». Бабкину не удалось ни напугать, ни удивить меня: финал был предсказуем с самого начала. Но, как знать, может, другим читателям «Ловушка» понравится?..

Своеобразными ловушками являются и последние два рассказа антологии: «Заклятие духов тела» Леонида Каганова и «Красный город» Кирилла Бенедиктова. Оба используют один и тот же прием, точнее, одну и ту же «фишку», претендуя на непосредственное воздействие на читателя. И вот здесь-то кроется ловушка для самих авторов: скажем, Каганов так нарочито предупреждает об угрозе, что суть рассказа угадывается заранее. Да и вообще, поставленные рядом, «Заклятие...» и «Красный город» поневоле вынуждены конкурировать друг с другом — и на мой взгляд, «Заклятие...» проигрывает. Оба рассказа затянуты, но стилизация Бенедиктова эту затянутость отчасти оправдывает.

Подытоживая, хотелось бы сказать, что «Новые легенды», вопреки всем своим недостаткам, — пример антологии удачной. В книге есть общая концепция, которой так или иначе соответствуют все представленные тексты. Разумеется, относительная узость заявленной тематики и то, что многие произведения писались специально для антологии, привели к предсказуемым результатам: некоторые авторы так или иначе повторяются — и в выборе «типажа» для главного героя, и в основных сюжетных поворотах. То же касается и общей тональности антологии: в ней нет рассказов юмористических и очень мало тех, которые заканчиваются более-менее хорошо для персонажей. Мистика, по «Новым легендам», смертоносна. Опровергнут ли это утверждение «Новые легенды-2», выход которых запланирован на конец 2005 г.? — хотелось бы верить...

1То же, в принципе, можно было бы сказать о двух рассказах Александра Бачило из сборника/романа в рассказах «Академонгородок», однако, справедливости ради, заметим: и «НЛ» вышли раньше «Академонгородка», и рассказы эти читаются совершенно самостоятельно, без привязки к циклу.