ПАРАЗИТЫ

Крик, донесшийся из кухни, заставил Петра Ивановича вздрогнуть. Крик был пронзительным, точно милицейская сирена и громким, как труба Судного дня. В нем звучал неподдельный, искренний ужас...

В первые же мгновения заболело в ушах, а в позвоночнике появилось неприятное покалывание.

Крик прекратился, но не успел Петр Иванович насладиться тишиной, как с кухни явилась теща. Широкая, словно шкаф, она нарядилась в любимый бордовый халат и походила в нем на парадное знамя периода загнивающего социализма.

Лицо тещи было в тон халату — красным.

При виде зятя на нем возникло выражение гнева. Петр Иванович сжался в кресле, в котором читал газету, надеясь, что гроза пройдет мимо.

Но судьба распорядилась иначе.

— Так! — сказала теща громко, уперши в бока могучие руки. — Он тут задницу просиживает, а по кухне тараканы бегают! Огромные, страшные! Сколько раз тебе говорили — изведи ты этих паразитов, житья от них нет!

— Да я, — попытался робко возразить Петр Иванович. — Да мне некогда. На трех работах деньги добываю, в саду пашу...

— Пашет он! — прервала жалкие оправдания теща. — Плевать мне на твою пахоту! Я этих тараканов боюсь!

На шум из комнаты выглянула старшая дочь. Явно только что красилась — лицо размалевано, словно у клоуна. На щеках — пятна румян, на губах жирно блестит помада. Тени наложены так густо, что глаз почти не видно.

И это в семнадцать лет!

— Да-да, папа, — капризным голосом сказала дочь. — Эти ужасные тараканы! А вчера вечером я видела на кухне мышь! Весь дом забит паразитами, а тебе на это наплевать!

— Молчи уж, Люба! — попытался Петр Иванович осадить чадо. — Без тебя разберемся!

— Нет, внучка дело говорит! — вступилась теща. — Сделай что-нибудь, а то уеду я от вас! К сыну!

Петр Иванович хотел брякнуть что-то вроде «Ну и уезжайте!», но прикусил язык, понимая, что такое высказывание превратит банальную семейную перебранку в грандиозный скандал, отголоски которого затихнут не раньше, чем через полгода.

— Но я же пытался, — сказал он заискивающе, — пробовал всякие средства. Ловушки эти, карандаш китайский. Ничего же не помогает! Тараканы от них только толще и красивее делаются!

— Найди такое средство, которое подействует! — теща была непреклонна. — Житья от этих тварей нет!

Хлопнула дверь в прихожей. Пришла из магазина жена. Теща отвлеклась и ушла разбираться с тем, что куплено не так, дочка ускакала к себе — завершать раскраску, и только Петр Иванович остался в кресле. В самом мрачном настроении, забыв про газету в руках.

####

В системном блоке что-то издевательски щелкнуло, и на мониторе высветилась оранжевая надпись «Теперь питание компьютера можно отключить». Рабочий день закончился.

За спиной послышалось сопение. Подошел Сидор Григорьевич — старый сослуживец и друг, похлопал по плечу.

— Ну что, Петя, отмучились на сегодня! Пойдем по пивку?

— Нет, я не могу, — Петр Иванович пытался протестовать, но друг был неумолим. Огромный, точно медведь, с лохматой седеющей шевелюрой, он был для Петра Ивановича почти непререкаемым авторитетом.

— Да ладно тебе, — пророкотал он басом. — Успеешь домой-то еще! Пойдем!

Более сопротивляться Петр Иванович не смог.

Киоск гостеприимно блеснул навстречу шеренгами пивных бутылок. От обилия разноцветных этикеток рябило в глазах. После недолгого раздумья приятели остановились на «Балтике». Недорого, да и марка проверенная...

С бутылками присели на лавочку в скверике. Сидор Григорьевич закурил.

— Что-то ты мрачный сегодня, — сказал он, выпустив облако едкого сизого дыма. — Давай рассказывай, что там у тебя стряслось!

Деревья мелодично шелестели листвой, щебетали на ветвях птицы, пиво развязывало язык, и Петр Иванович поначалу отрывочно, а потом все более связно, поведал историю о случившемся из-за тараканов скандале...

— Ума не приложу, что делать! — закончил он горькое повествование. — Где взять такое средство, чтобы всех паразитов извести?

— Ха! — Сидор Григорьевич рявкнул так, что со старой липы с всполошенным карканьем взвилась огромная ворона. — Так тебе к племяннику моему, Антошке, надо сходить! Он этой, как ее, химией увлекается! Наверняка знает, каким ядом можно пакость эту вывести! Я ему позвоню вечерочком. Так что не робей, улестим твою тещу, будет как шелковая!

Он воздел бутылку пива, ободряюще улыбнулся. Петр Иванович, от заявления друга проникшись оптимизмом, поднял свою бутылку. Сосуды с треньканьем соприкоснулись, пиво булькнуло и полилось в глотки.

####

Дверь Петру Ивановичу открыл изможденный молодой человек. Впалые щеки, горящий взор, кучерявые патлы до плеч.

— Добрый вечер, — поздоровался он. — Вы от дяди?

Петр Иванович неожиданно оробел.

— Вы Антон? Сидор Григорьевич говорил, что вы химик...

— Не химик, а алхимик! — глаза юноши оскорбленно вспыхнули. — Проходите!

Он посторонился, пропуская гостя, а Петр Иванович судорожно пытался осознать, что же такое «алхимик»? Выходило нечто средневеково-таинственное, связанное с золотом, пыльными манускриптами и плохо освещенными лабораториями.

Запахи в доме витали соответствующие. Пока Петр Иванович переобувался в предложенные тапки, от резкой вони у него засвербело в носу. Он сморщился, прилагая титанические усилия к тому, чтобы не чихнуть. Сия борьба не прошла мимо внимания хозяина:

— Прошу простить, — развел руками юноша. — Ничего не поделаешь, я вот привык.

Улыбка на его усталом лице была немного виноватая.

Комната встретила их странными звуками, и не менее странной обстановкой. На огромной каменной (каменной!) плите, поставленной на ножки, пыхтела, словно толстяк, пытающийся забраться в гору, необычная кривобокая печка. Отводная труба кишкой уходила в форточку, отблески пламени гуляли по гладкой поверхности камня. Рядом, в многочисленных сосудах, спиралях, и прочем, что напомнило Петру Ивановичу самогонный аппарат, текли, смешивались, бурлили, нагревались и охлаждались разноцветные жидкости. Один сосуд светился. Зеленая взвесь в нем бросала дрожащий свет в стороны, придавая странные оттенки всему в комнате. Лицо хозяина, например, казалось желтым.

Стену напротив целиком занимал огромный книжный шкаф. Раскрытые книги оккупировали стол, нагло топорщили листы на подоконнике, бесстыдно валялись на полу.

— Присаживайтесь, — сказал Антон, с грохотом освобождая стул от нескольких толстых томов. Поднялось облако пыли.

Петр Иванович осторожно сел.

— Так в чем состоит ваша проблема? Дядя упоминал о ней, но как-то невразумительно, — поинтересовался хозяин, опускаясь на потертый палас цвета пожухлой зелени. Ноги юноша сложил по-турецки. Со вниманием выслушав Петра Ивановича, спокойно сказал.

— Что же, я смогу вам помочь. Зайдите ко мне дня через три. Будет вам состав от паразитов!

Петр Иванович принялся сбивчиво благодарить.

— Не стоит! — прервал поток славословий Антон. — Мне это не трудно. Приходите через три дня...

####

Гордость распирала Петра Ивановича, и он несся домой, не замечая дождливой погоды, толчеи в троллейбусе и того, что в правом боку что-то подозрительно побаливает, намекая на неполадки в печени.

Ведь он вез вещество, которое избавит дом от тараканов и сделает семейную жизнь хоть немножко легче.

Продукт алхимического творчества был затарен в обыкновенную полулитровую банку и выглядел серым порошком с какими-то черными зернышками. «Рассыпать в углах» — дал краткую инструкцию алхимик. — «Результаты увидите практически сразу. Во время следующей уборки порошок можно будет вымести».

Лифт опять не работал, в подъезде воняло мочой, но Петр Иванович как на крыльях взлетел к себе на шестой этаж, не обращая внимания на мерзкий запах.

Дверь открыла теща.

— Явился, — буркнула она недружелюбно, окидывая зятя презрительным взглядом. — Шляется невесть где, словно семьи у него нету...

— Я к знакомому ездил, — сказал Петр Иванович, переступая порог. — Он мне хорошее средство от тараканов дал.

Теща скептически хмыкнула.

— Посмотрим, на что оно годится!

Когда Петр Петрович вскрыл банку с заветным порошком, в большой комнате находилась вся семья. Жена и теща смотрели телевизор, под ногами вертелся сын, а дочь что-то искала в платяном шкафу, время от времени недовольно ворча.

Алхимический порошок запаха не имел.

Петр Иванович осторожно засунул руку в банку и горстью ухватил субстанцию. Меж пальцев оказалось нечто невесомое, чуть шероховатое.

Словно маг, совершающий обряд, он насыпал немного порошка в каждый из углов. Затем повторил то же действие на кухне, в детской и малой комнатах. Семья наблюдала за странным ритуалом с некоторым неодобрением.

Порошок в банке закончился, когда Петр Иванович обработал последний угол, словно его количество было точно рассчитано на их квартиру.

— Ну, и как оно действует, твое средство? — спросила теща, брезгливо кривя губы, когда Петр Иванович после праведных трудов появился в большой комнате.

— Да я... — начал было он, но был прерван истерическим визгом.

Теща смотрела вниз, на голове ее вставали дыбом крашеные в ядовито-рыжий цвет волосы.

А у ее ног, растерянно поводя усами, сидел таракан. Он только что выбрался из-под шкафа и не знал, что ему делать.

Наконец, таракан принял решение. Быстро перебирая ножками, насекомое засеменило к приоткрытой балконной двери.

Петр Иванович сделал шаг, намереваясь раздавить паразита, но остановился на полпути. Из-под шкафа вылезли еще два таракана — один большой, другой маленький — и деловито устремились вслед первому.

С кухни донесся легкий шорох.

Взвизгнула, отскакивая в сторону дочь.

Коричневый ручеек, текущий из-под кухонной двери, состоял из сотен усатых паразитов. И все в едином порыве мчались туда, куда ушли первопроходцы. Спешили крохотные таракашки, родившиеся только вчера; торопились патриархи, огромные, с большими усами...

Теща возопила еще раз и глаза ее закатились. Грузное тело обмякло на диване.

Насекомые покидали квартиру.

Строй тараканов замыкала... мышь. Серая, с черными глазками-бусинами, она деловито перебирала лапками и последней скрылась в балконной двери.

Петр Иванович судорожно сглотнул и автоматическим движением закрыл балкон.

— Что это было, папка? — спросил сын, что все это время простоял, вытаращив любопытные синие глаза.

Ответить помешала дочь.

— Не закрывай дверь, отец! — сказала она нервно. — Ты чувствуешь, какой отвратительный запах?

— Нет, — покачал головой Петр Иванович и посмотрел на жену. Та недоуменно пожала плечами.

— А я чувствую! — почти выкрикнула девица. Нос ее морщился, словно сам по себе, а на лице было написано страдание. — Неужели вы не ощущаете!

— Тебе кажется, Любаша! — сказала жена, а Петр Иванович кивнул.

— Нет! — дочь неожиданно зарыдала. Слезы катились крупные, точно горошины.

— Я не могу здесь более находиться! — выкрикнула она и бросилась в прихожую. Послышался шум отпираемого замка.

— Я ничего не понимаю! — заявила жена, поднимаясь с дивана, и тут очнулась теща.

— О, какая вонь! — немедленно заявила она. — Это от тараканов!

— Их больше нет, — деревянным голосом сказал Петр Иванович. Страшная догадка о причинах происходящего начала зарождаться в голове, но он отвергал ее. Петр Иванович противился изо всех сил, не желая верить, что такое возможно...

Теща задыхалась. Лицо ее побагровело.

Кашляя и сипя, она поднялась и почти бегом, насколько позволяло тучное сложение, бросилась в сторону прихожей.

— Пойду... ххх, подышу! — прозвучало из коридора.

Хлопнула входная дверь, а Петр Иванович опустился в кресло и дико, отчаянно захохотал. Жена и сын смотрели на него во все глаза, но Петру Ивановичу было все равно.

Потому что он знал — его дом теперь свободен от паразитов.