БОНДАРЬ

Игорь Карев , Владлен Подымов

Меня зовут Лед, и я бондарь. Мое ремесло — изготовление бочек. От больших, для вина, вмещающих сотни кварт виноградного сока, до маленьких, в которых люди берут в дорогу запас пива. Разные бочки делаю, но всегда хорошие. Никто еще не жаловался на мою работу, обычно ломается дерево, не выдерживая времени, но ведь деревья выращивает природа-Леда.

Я всегда исправлял ошибки своей тезки: бесплатно менял не выдержавшие падения стяжки, вставлял выбитые захмелевшими молодцами донца, чинил небрежно отброшенные в сторону во время пиршеств крышки. И никогда не кивал на Леду, потому что не дело винить бессловесных.

…Я был хорошим мастером, наверное, лучшим в городе. И поэтому не особенно удивился, когда в мастерскую зашел магицианин и обратился ко мне:

— Стражники у южных ворот посоветовали зайти к вам. Они утверждают, что вы — лучший мастер по эту сторону Длинных Холмов.

— Лучший, не лучший — не мне судить, — поправил я гостя. — Хороший — да, что есть, то есть. С чем пожаловал?

— Мне рекомендовали вас как лучшего, — спокойно ответил магицианин, снимая шляпу. — У меня для вас заказ.

Я пригласил его в закуток, где обычно принимал клиентов. Магицианин удобно расположился в кресле, небрежно откинув в сторону полу фиолетового плаща. Шляпу снял и положил на колени.

Я оглядел гостя. Магицианин оказался темен лицом и молод. Но арапасков мы повидали, они во множестве приходили на посадский рынок из заозерных степей. А вот молодой магицианин — это удивительно. Я не помнил молодых магициан, только глубоких стариков и безобразных старух, еле передвигающих ноги. Одна из них как-то закончила свой жизненный путь прямо напротив моих дверей.

А этот был молод. Я прямо так и сказал ему:

— Ты слишком юн для магицианина. Чем можешь доказать, что ты тот, за кого себя выдаешь?

Он выдержал изучающий взгляд и не обиделся на недоверие, видимо, часто люди подвергали сомнению его право носить фиолетовый плащ. Не стал ничего отвечать, молча протянул через стол левую руку, неуловимым движением сжал и разжал пальцы. На протянутой ко мне ладони заплясал, подчиняясь ритму безумного барабана, высокий язычок красновато-синего пламени.

Магицианский огонь...

— Верю, — кивнул я, и он убрал руку, потушив огонь. — Так что тебя привело сюда, молодой магицианин?

Имени гостя я не стал спрашивать. Имя — вещь тонкая, захочет назвать — назовет, не захочет — соврет и глазом не моргнет. Буду звать магицианином, а там видно будет.

— Мне нужна бочка, мастер Лед.

— Если бы тебе было нужно что-то другое, ты пришел бы не ко мне, — проворчал я. — А раз ко мне, значит, нужна именно бочка. Но я беру дорого. Может, стоит поискать другого мастера? Я подскажу, к кому обратиться.

— Цена не имеет значения. Мне нужен лучший мастер, — он выделил слово «лучший», — Потому что мне нужна не обычная бочка.

— Что ж, я делал разные. Расскажи, что ты хочешь, а я посмотрю, что можно сделать.

Он помолчал.

— Мне нужна бочка, но без боковых стенок...

— Стяжек, — поправил я.

Он запнулся и подтвердил:

— Да, и без стяжек. А также без крышки и дна. Вы можете сделать такое, мастер Лед?

— Что? Нечто, где не требуется дерево и не нужна моя работа? — удивился я.

— Нет, вы не поняли. Мне как раз нужна только ваша работа. Чистая работа, не отягощенная материалом.

— Да нет, магицианин, — спокойно ответил я, — Это ты не понял. Может, магициане и имеют дело с чистой работой, а мы, ремесленники, должны иметь дело с вещами. Кузнец с металлом, а я с деревом. Иначе — грош нам цена в базарный день.

— Значит, и вы не возьметесь за эту работу? — разочарованно протянул он.

— За что, магицианин? За что я должен взяться? Да и для чего может потребоваться бочка без стяжек, дна и крышки?

Он молча посмотрел на меня, отвел глаза и пробормотал:

— Для силы. Я знаю, где можно хранить магицианскую силу. Но для этого мне нужна бочка, состоящая из чистой работы.

— Ты знаешь... Если бы ты еще узнал, как ее можно сделать! Хотя постой! — он насторожился. Я огляделся по сторонам, будто что-то ища, заглянул туда, сюда и, наконец, сказал:

— У меня же есть то, что ты ищешь! — он оживился. — Да, действительно есть. Завалялось тут.

Я не поленился, сходил в дальний угол мастерской, сжал руками воздух так, как будто взял небольшую пивную бочку, и тяжело, стараясь сохранять на лице серьезное выражение, вернулся к столу. Придерживая свою ношу одной рукой, другой сдвинул в сторону бумаги, потом поднатужился и водрузил воображаемую бочку на освобожденное место.

— Вот, забирай, — сказал я магицианину. — Это бесплатно, осталось от одного клиента. Давно лежит, все не знаю, куда пристроить. А тебе вот сгодилось. Ну что — это то, что тебе нужно?

Его лицо вдруг закаменело, он махнул шляпой по призрачной бочке, едва не задев мой нос, поднялся и жестко сказал:

— Вы смеетесь надо мной, мастер Лед!

— Да, смеюсь! — спокойно ответил я, не вставая. — Но я не знаю, что такое чистая работа и как можно сделать бочку без дерева. А ты, похоже, не можешь мне этого объяснить. Поэтому и не смогу выполнить твой заказ. Извини, магицианин.

Он сел, вернул шляпу на колени и низко наклонил голову.

— Ты не веришь, что это возможно, — донесся до меня глухой голос магицианина. — Ты тоже не веришь. Я обошел десять городов и везде обращался к лучшим мастерам. И все они высмеивали меня. Издевались надо мной, как могли. В одном городе мне пришлось просидеть пять недель, пока я не узнал, что бондарь получает проценты с трактирщика, у которого я жил. В другом... Эх, да что там! — воскликнул он. — Если мне не могут помочь лучшие мастера, то нужно обращаться к худшим. Может именно они смогут поверить в возможность невозможного?

— Поверят, — подтвердил я и повторил еще раз, отвечая на немой вопрос магицианинских глаз. — Поверят. Но так, как ты хочешь, не сделают. В силу скудости ума и природной лености к учению. И ты просидишь несколько лет, пока не поймешь, что с тебя опять просто стригут деньги. Так ты говоришь, что я должен поверить в реальность бочки без стенок, чистой работы без материала?

Он кивнул:

— Да. Именно поверить! Если мастер во что-то верит, он обязательно это сделает.

…Почему я согласился попробовать? Не знаю. Наверное, потому, что магицианин предложил мне сделать то, чего еще никто не делал. Тяга к новому живет в крови у любого мастера, а я — мастер.

И — желал нового.

Так я и сказал своему гостю — теперь заказчику. Он улыбнулся:

— Я понял, что вы согласитесь, как только увидел вас. Меня зовут Крори адАльберти.

Крори поселился у меня: я отвел ему комнату в своем доме. Он не хотел сидеть без дела и понемногу учился моему ремеслу.

Моя жизнь изменилась. Днем все было по-прежнему, а поздним вечером, когда утихал городской шум и магицианин уходил спать, я оставался в мастерской и допоздна пытался представить, как можно сделать бочку без материала.

Поначалу в голову ничего не приходило. Я не мог понять, с чего начинать, и просто сидел несколько часов, а затем шел в спальню, чувствуя странную пустоту в душе. И каждый раз, когда приходила эта пустота, вместе с ней приходила маленькая черненькая мысль: «Я никогда этого не сделаю».

И я не делал.

Магицианин терпеливо ждал. Он не спрашивал ни о чем, и я был благодарен за это. Сам же Крори уже выполнял несложные заказы в моей мастерской. Из него получался неплохой бондарь.

Полгода ушло только на то, чтобы смириться с возможностью существования заказанной магицианином бочки. А когда я смирился и поверил, то понял, что пустоты больше нет.

На исходе года, когда пропели первые птицы и земля начала понемногу оживать, я понял, что у меня получилось. Не совсем то, что ждал и не совсем то, что хотел. Но — получилось. Я долго разглядывал свою работу и пытался понять, что чувствую. Особой радости не было, но по дороге в спальню я подпрыгнул, как в далеком детстве, и достал рукой высокий потолок.

На следующий вечер я попросил Крори пойти вместе со мной в мастерскую. И там снова, как когда-то, взял воздух, как берут небольшой бочонок, и, сдвинув бумаги, поставил его на стол. Но теперь мы видели не воздух, а чистую работу. Глаза Крори сияли. Он искренне восхищался моим нескладным изделием. Я же был доволен произведенным эффектом.

— Так здорово! — воскликнул Крори. — У вас получилось! Я могу забрать ее?

— Нет! Мне нужно еще поработать, — отрезал я и одним ударом разрушил свою работу. — Она пока слишком несовершенна. Никогда бы не подумал, что моя работа выглядит так уродливо. Когда я использую дерево, получается красиво. Ты пришел сюда за лучшей работой — и ты получишь ее! Наберись терпения, магицианин, ведь ты ждал столько времени.

— Зачем вы разбили ее? Ведь она была прекрасна!

— Нет! — повторил я. — Я мастер и сам буду решать, что прекрасно, а что — нет. Наберись терпения!

Он смирился.

Я продолжал трудиться вечерами. Моей работе не хватало гармоничности и завершенности. Мне всегда казалось, что она недоделана, что ей чего-то не хватает. Крори не понимал, а я не мог объяснить.

Лишь тогда я остановился, когда почувствовал, как внутри меня лопнула невидимая туго натянутая струнка. Так бывает — и ты точно знаешь, что сделать работу лучше не получится.

Я позвал Крори и показал созданный шедевр. Он смотрел во все глаза, и его взгляд был исполнен счастья — обычного человеческого счастья. Был счастлив и я: кто не любит, когда его работа приносит другим радость?

— Вот, магицианин, — медленно произнес я, — Наконец ты получил то, что хотел, а я... Если честно, не могу поверить, что это совершенство — дело моих рук.

— Ты уже говорил, что не можешь поверить, — улыбнулся Крори. — И это было не так уж и давно. Знаете, почему я так молод? Мне не позволили завершить обучение. Магицианская сила во мне слишком велика и, обученный полностью, я был бы способен на страшные вещи. Но учитель подсказал выход. В старинных легендах говорилось о нематериальных хранилищах силы, и он посоветовал найти того, кто сделает емкость, состоящую из одной работы. Тогда я избавлюсь от избыточной силы, останусь с обычным уровнем — и смогу завершить обучение. А моей силой, помещенной в вашу работу, может воспользоваться кто угодно. Но я прослежу, чтобы ею воспользовались только для добрых целей. Спасибо вам, мастер!

Он помолчал и добавил:

— Во сколько вы оцениваете свою работу?

— Я не возьму денег, магицианин. Такую работу сложно измерить деньгами. Но есть у меня просьба…

— Да, мастер Лед?

— Отведи меня к твоему учителю.

Он удивленно поднял брови.

— Зачем вам это?

— Я хочу знать, как стать магицианином, — твердо произнес я.

…Мудрецы говорят, что человеку не дано превзойти свою природу.

Но я — мастер, а все мастера жаждут нового!