ПОСЛЕДУЮЩЕЕ РАЗОБЛАЧЕНИЕ, ИЛИ ОТВЕТ ДУЭТУ

Владимир Пузий , Михаил Назаренко

Окончание. Начало см. в августовском номере «РФ».

«Низкосортное чтиво»: корни болезни-1 (книгоиздательство)

ВП:

Парадоксально, но отношение к фантастике как к «низкосортному чтиву» формируется в первую очередь... самими профессионалами этой сферы: и авторами, и издателями.

Кажется вполне очевидным, что сегодня фантастику уже не издают так беспардонно и непрофессионально, как в начале 90-х. Увы, только кажется. Внешне большинство серий, разумеется, оформлены лучше. Но если приглядеться, мы увидим все тот же непрофессионализм и спустярукавничество, каковые процветали в 90-е. А именно:

— иллюстрации на обложках, порой не имеющие никакого отношения к внутреннему содержанию книги;

— глупые, лживые аннотации;

— серая бумага «картонного типа»;

— бездарные переводы с массой ошибок, часто не видевшие не то что корректуры — даже редактуры;

— полное отсутствие справочного аппарата: комментариев и примечаний даже к тем книгам, в которых они необходимы;

— перебрасывание книг одного сериала или цикла из серии в серию;

— несогласованность имен, топонимов, понятий в книгах одного сериала или цикла, даже когда они изданы под одной обложкой;

— частые случаи выпуска первого тома отдельной книгой, а второго — только в омнибусе вместе с первым, что заставляет читателей дважды платить деньги за один и тот же товар...

Достаточно? А ведь это только самые основные, массовые, «системные» ошибки1*. А уж о таких, как публикация в одном сборнике дважды одного произведения или приписывание автору чужих текстов, — об этих «отдельных досадных оплошностях» мы умолчим.

Так что же получается? Сами издатели подобным отношением подтверждают: фантастика — литература несерьезная, к ней можно относится абы как. Согласитесь, вряд ли кто-нибудь позволит себе издать «Мастера и Маргариту» в обложке с китайскими средневековыми воинами и горящими пагодами.

И очень жаль, что законодательством права потребителей книжной продукции до сих пор не защищены. Если покупателю подсунули некачественный товар или же если надпись на упаковке не соответствует содержимому, покупатель имеет право такой товар вернуть и получить обратно свои деньги.

А мы продолжаем «есть» корявые переводы под обложками с гнусными харями, потому что — куда же деваться?! Выбора нет, нет альтернативы. Хороший роман, испорченный переводом, вряд ли пере-переведут или переиздадут, исправив текст. Значит, или «жри, что есть», или «пшел вон».

И стоит ли удивляться на реакцию «высоколобых критиков», которые берут в руки безвкусно оформленную книгу, читают лживую аннотацию, листают серенькие страницы, читают...

Вот про «читают» — подробней.

«Низкосортное чтиво»: корни болезни-2 («эйнштенизация» критики)

О вкусах не спорят — есть тысяча мнений,

я этот закон на себе испытал.

Ведь даже Эйнштейн — физический гений –

весьма относительно все понимал.

/.../

Вот уж действительно –

все относительно,

все-все, все!

В. Высоцкий

ВП:

За последние несколько лет наша фантастика стремительно «помолодела». В строй пришли юные новобранцы, полные задора и фантазии, но, зачастую, не слишком хорошо представляющие как и о чем писать. А на вопрос «зачем», увы, чаще всего отвечающие: «по приколу» или «ради денег». Хотите примеров? Пожалуйста: «Серии вообще пишутся чаще не для того чтобы что-то пропагандировать, а для того чтобы заработать денег»2*.

И это ведь еще не из худших!3*

Ладно, Бог с ним, с заработком. Не знаю, как вам, мне все равно, с какой целью автор писал книгу. Удалась она — отлично. Нет... в этом случае даже то, что работал он над ней с мыслью осчастливить человечество, не сделает книгу лучше.

Критерии? А действительно, какие могут быть критерии в таком тонком деле, как творчество?

Заметьте, в последнее время очень модным стало (причем в основном у тех самых молодых авторов) утверждать: все относительно, нет книг плохих, есть разные читатели с разными вкусами4*. Соглашусь: читатели с разными вкусами есть, но есть и читатели безо всякого вкуса. И анархические лозунги о том, что всяк фрукт по-своему хорош мы, товарищи, отбросим прочь, как ложные и лживые.

Потому что есть такие хорошо забытые многими параметры текста как:

— идея;

— тема;

— сюжет (и его внутренняя логика);

— персонажи с их психологией, характерами, мировоззрением, лексикой, акустическими масками и т.п.;

— наконец, last but not least, — язык и стиль.

Я уже не говорю об архитектонике, драматургии текста и т.п.

Так вот, по каждой из перечисленных характеристик есть диапазон, высший и низший уровни, за которыми текст начинает «разваливаться». Потому что хорошее художественное произведение это едва ли не в первую очередь — произведение гармоничное. Для сравнения: ребенок-дебил будет столь же неприспособлен к жизни, как и ребенок с гипертрофированным головным мозгом. Рассказ на три страницы, в который автор попытается втиснуть с десяток оригинальных идей, два десятка полноценных персонажей, и написать все это кучерявым языком, по шесть метафор в строке, будет столь же «радушно» принят читателем, как и тысячестраничный роман с одной куцей идейкой, героями-марионетками и языком «от слесаря дяди Васи» (да простят меня слесари!)

В общем: объективные критерии все-таки есть. К ним редко обращаются по нескольким причинам. Зачастую сами авторы, птички божии, о них и не подозревают, ибо пишут как поют соловьи, не задумываясь о сущности процесса. Некоторые и запятые-то правильно расставить неспособны, куда уж тут об архитектонике...

К тому же, обращение к критериям требует анализа текста, а он зачастую «проглатывается» на раз — и на раз же забывается. Возвращаться к нему не слишком хочется, ибо вспоминать там особо не о чем: типовые сюжеты и персонажи похожи друг на друга, как однопробирковые братцы-клоны. Попробуй копни глубже — и лопата тотчас звякнет о бетон, на котором выстроен весь этот — потемкинский, не маяковский! — город-сад. И обнаружится вдруг, что в ах-каком-захватывающем романе о похождениях «Двоих из Ларца» идей нет, ну совсем ни одной, сюжет напоминает хорошо отредактированную сосну, а персонажи и впрямь одинаковы с лица5*.

Что в этом случае остается анализировать? Правильно, фактические ошибки, допущенные автором. Но прежде, чем перейдем к ним, к этим пресловутым багдадским эмирам с помидорами, позвольте сделать небольшое уточнение.

Есть ли в нашей фантастике другие книги — в которых и идеи наличествуют, и заявленные темы полноценно раскрыты, и сюжет захватывающий, и персонажи живые, и язык хорош? Есть! Но в количественном соотношении по сравнению с «Двоими из Ларца» таких — подавляющее меньшинство. Подавляющее — потому что и тиражи у таких книг обычно ниже, чем тиражи царицы наших литературных полей, Фантастики Типовой. А уж если суммировать тиражи первых и вторых, то умная, качественная, интересная фантастика окажется в таких маргиналах, что иным и не снилось.

Да и не в одних тиражах дело! Вот о чем многие как-то исподволь забывают: обо всей нашей фантастике судят (особенно со стороны, так сказать, по гамбургскому счету) не по лучшим ее представителям и не по худшим, а по среднему уровню. Он же год от года становится все ниже, потому что тех, которые «из Ларца», все больше, и больше, и больше...

Факты фактам рознь, или О чем пишем-то, господа?

Фантасты не знают материала, о котором пишут, и фантастика изобилует ляпами и роялями в кустах.

Г.Л.Олди. «Сеанс магии с последующим разоблачением, или Секстет для эстета». Тезис 5.

МН:

Фехтовальные выпады Олди были бы убедительнее, если бы писатели обратили их не против абстрактных «эстетов», а против конкретных критиков. И желательно — с цитатами. Охотно верю, что какие-то снобы морщатся на большие тиражи — ну, скажем, Лукьяненко, Перумова и Головачева. Но чаще — и гораздо чаще! — критики с «той стороны» говорят о другом. К примеру, о «ляпах и роялях в кустах», как это сформулировали сами Олди. Да, нередко читатели и критики придираются к мнимым ляпам — а что, мало в фантастике (даже хорошей) ляпов самых что ни на есть натуральных? И грех ссылаться на Дефо и Гоголя, ведь, как хорошо известно...

Был пьяницей Омар — и я люблю вино.

Был вором Франсуа — и я залез в окно.

Взгляните на меня! Я соткан из достоинств!

А то, что не поэт, — так это все равно...

Автор «хаямки» — не кто иной, как Олег Ладыженский. Он-то поэт и прекрасно понимает, что ошибки гениев — не оправдание для простых смертных. Впрочем, и самих гениев это не оправдывает. В начале «Мертвых душ» есть слово «щекатурка», а в конце — «штукатурка»: по ходу переписывания черновика сменились секретари, и второй дерзнул сказать живому классику, что с орфографией у него... того-с... Гоголь исправил, а в начало книги не заглянул. Но, право же, это не значит, что нынешний автор может писать название отделочного раствора, как ему вздумается... или преподносить в презент правителю Багдада заморские томаты.

ВП:

Да, мишенью «жанровых» критиков очень часто становится фактологическая недостоверность в текстах наших (и не только наших) фантастов. Порой — из-за той самой «эйнштенизации», порой — по причине отсутствия в текстах иных значительных для анализа составляющих. А порой — по причине хорошего знакомства с авторами, которое не позволяет упоминать в рецензиях ни о вторичности идей, ни о картонности персонажей, ни о стилистических ошибках.

Собственно, всегда ли эти претензии обоснованны? Разумеется, не всегда.

И обоюдоострый принцип «Сам дурак!», с цитатами из ошибавшихся классиков, хорош и удобен, ибо лучшая защита — нападение.

Увы, можно привести не десяток, а три, четыре десятка ошибочных претензий, и блестяще их опровергнуть, но факт останется фактом: часто претензии высказываются по делу.

Я безоговорочно согласен с авторами «Сеанса магии»: да, «книги в художественной литературе пишутся не для того, чтобы автор мог показать свою осведомленность в деле осады крепостей и знании таблицы Менделеева». И хотя обычно советуют писать либо о том, что очень хорошо знаешь, либо о том, чего не знает вообще никто, разумеется, писатель не может быть спецом во всех областях. И даже консультации с настоящими профессионалами не застрахуют от ошибок (а многие ведь попросту не имеют выхода на этих самых профессионалов).

Но это — только одна сторона медали, в меру блестящая, очень удобная. Тем обычно и отговариваются все те же пресловутые молодые талантливые авторы, дескать, главное в книжке — жизнь, люди.

Одно плохо: людей-то в нашей фантастике становится все меньше и меньше. Я не о писателях — о персонажах. «Писать о том, что хорошо знаешь»? А много ли знают бывшие школьники, нынешние перво- и второкурсники? Как правило, не слишком. Есть ли исключения? Разумеется. Но они это правило лишь подтверждают, на их фоне неумехи еще более отчетливо демонстрируют все свои «таланты».

Художественное пространство текста фантастического требует от писателя б ольших усилий, чем от писателя-«реалиста». Он должен не только убедительно изобразить жизнь обычную, но и не менее убедительно вплести, вживить в нее элемент необычного. Или, если речь идет об иных мирах, убедительно выстроить эти самые миры, от пресловутого толкиновского зеленого солнца до логики персонажей. Текст здесь сродни камере: захочет автор-оператор — покажет нам только панорамы, захочет — крупные планы. Но все, что при этом выхватит камера, должно быть достоверно именно в пределах художественного пространства текста.

Разумеется, ошибки допускает каждый. Но есть, как и в случае с базисными характеристиками художественного текста, некий предел, когда просто досадный ляп становится уже непрочным камешком в фундаменте, разрушающим все здание. Когда средневековый рыцарь говорит о «горячих точках» страны, а барышня, пролежавшая два месяца без сознания, очнувшись, вырезает с десяток вооруженных стражников, — будь автор хоть академиком психологии и медиевистики, я ему не поверю.

И беда не в том, что иные «фактологически подкованные» писатели не способны написать художественное произведение, а читатели порой выдвигают глупые претензии. Беда в том, что фантастика — та самая, о которой некогда говорили: «рассказывает не о роботах, но всегда о людях»! — о людях-то рассказывать разучилась.

И в этом смысле — да, фантасты не знают материала, о котором пишут!

Ибо для многих давным-давно важнее стало в очередной раз убить Семецкого, покопаться в специальной литературе и правильно описать форму клинка длинного японского меча, изготовленного непременно во второй половине периода Хэйан; наконец — покруче закрутить сюжет. А психологию, столкновение характеров, пыланье страстей и прочую старомодную чушь предпочитают оставить «за бортом», отдать на откуп классикам.

Кто из фантастов в последние годы писал о любви так же пронзительно и глубоко, как это делали Рыбаков в «Очаге на башне» или Дяченко в «Долине Совести»? Кто писал об одиночестве человека, облеченного высшей властью, или о вере в Бога и неверии, или о выборе между цивилизованностью, разумом и первобытным желанием отомстить убийце собственного отца?.. Вот они, «вечные» темы, в том числе благодаря которым классика стала классикой.

Только писать о таком нужно, владея тем самым «материалом». Большинство современных фантастов, повторимся, оным материалом не владеет. Или очень талантливо это владение скрывает за бездарно написанными текстами.

И снова скажем: есть, есть другие, глубоко копающие и материалом владеющие. Но их мало, и их, как справедливо заметил Вознесенский, все меньше. А самое главное...

Ну, вы знаете.

Луна делается в Гамбурге

Масса давит все отличное от нее, необыкновенное, индивидуальное, квалифицированное и отборное.

Х. Ортега-и-Гассет. «Восстание масс».

Здесь все так плоско, так непрочно,

так плохо сделана луна,

хотя из Гамбурга нарочно

она сюда привезена...

В.Набоков. «Дар».

МН:

И снова о тиражах. Вернее, не о тиражах.

Термин «массовая культура» собственно с «массовостью» связан косвенно. (Вспомните в «Хромой судьбе» Стругацких диалог о непрямой зависимости «наивероятнейшего количества читателей текста» от качества этого самого текста.) Российская премия «Национальный бестселлер» — довольно скандальная, но присуждают ее, не укоряя писателей за «продажность».

Суть «массовой культуры» — в упрощении и повторяемости, тиражировании находок подлинной культуры. А повторяемость, как мы помним, — одно из свойств жанра: в этом и суть критических неудовольствий.

Культурологами хорошо описана типологическая и генетическая связь массовой культуры с фольклором. Фольклор говорит не о новом, а об известном. Ребенок в сотый раз просит рассказать ту же самую сказку не потому, что ее забыл; читатель покупает сотый том сериала не потому, что надеется обнаружить в нем откровения, которых был лишен в предыдущих книгах. А если и происходят какие-то изменения (новый вариант былины, новый сюжетный поворот телефильма), то исключительно в рамках существующих правил.

Повторение затертых идей, приемов, мыслей — разве не страдает этим немалая часть фантастики?

Но даже не в этом беда.

Массовая культура успешно заимствует достижения подлинной, высокой культуры, неизбежно их упрощая. Приводя к общему знаменателю. Разжевывая для «потребителя». И вот это — серьезно, очень серьезно, потому что не зависит от самых добрых намерений авторов. Оригинальная стилистика, которая оборачивается стилистическим разбродом; глубокие мысли, которые оказываются набором банальностей, набивших оскомину всем, кроме «жанровых читателей» [да уже, черт возьми, и «жанровым читателям»! — ВП]; пресловутые «рояли в кустах» — сюжетные, психологические, концептуальные. Да, «автор так видит» и «каждый пишет, как он дышит», — но, к сожалению, читатели привыкают к творениям астматических дальтоников.

Не вся наша фантастика такова. Но нередко и лучшим ее образцам не хватает... законченности. Выверенности. Трезвого взгляда автора на свой текст — вне зависимости от того, сколько слоев правки пережила книга. Мы, читатели фэндома, понимаем и прощаем.

А критики «с той стороны» — в своем праве. Они ничего не знают о культовости писателя N, высокой духовности писателя Х и компанейской натуре писателя Z. Перед ними текст, который свидетельствует прежде всего о том, что его творец не в ладах с родным языком и художественным вкусом, а уж какие в книге глубины... до глубин (если они есть) могут и не дочитать.

Тоже будем списывать на эстетское упрямство?

И тут я снова могу сослаться на своего соавтора, который в докладе «Как живете, караси?!» («РФ», 2004, № 11) предложил искать пути выхода из довольно-таки мрачной литературной ситуации. И еще сошлюсь на Андрея Шмалько, который три года назад припечатал ту самую фантастику, которой много, «и вся она глянцевая-глянцевая, и вся она такая простенькая-простенькая, такая веселенькая-веселенькая!» («А за что нас любить?»).

«Гамбургский счет» остается утопией за отсутствием в нашей фантастике Гамбурга. Да и рефери, если уж на то пошло.

Взывать к авторам и критикам — бессмысленно: каждый свое дело делает, как может и как хочет.

Но пенять на «эстетов» — и вовсе незачем. Они не услышат (даже если существуют), а нам это ничем не поможет.

ВП:

Собственно, при отсутствии объективных, незаинтересованных рефери, «последними оплотами Гамбурга» остаются: сами писатели и читатели. Их литературный вкус (а не только знание жанровых традиций!).

Увы, тиражи — те самые, сравнимые с шекспировскими — свидетельствуют о печальном. Как говорил А. Шмалько в своем докладе на «Звездном мосту — 2004» (так до сих пор и не опубликованном!), фантастика наконец-то получила свой мэйнстрим. Низкого качества? Ну так, господа, какой заслужили, такой и получили.

Однако, что бы ни говорили, «первая линия обороны» литературного вкуса и высокого художественного качества пролегает не в издательских конторах и не в читательских умах — но исключительно в сознании самих писателей. Я бы даже сказал, в само-сознании, в понимании того, что и зачем делаешь. Искушений много, всегда есть возможность пойти на поводу у вполне объяснимых, естественных желаний получить сразу все: те самые большие (хотя бы в масштабах фантастики!) тиражи, маленькую, но свою популярность и т.п.

Я очень бы хотел ошибаться, но боюсь, некоторые из доводов, приведенных в «Сеансе магии» будут взяты на вооружение молодыми писателями — в качестве индульгенции для собственных текстов.

Вот, скажем: «Больше работать надо!.. — призывают Олди, — и попадем в неплохую компанию» (к Толстому, Бальзаку и другим классикам).

А может, в первую очередь следовало бы говорить о «лучше», а не о «больше»? Ведь книг отечественной фантастики выходит до десяти названий в неделю — куда уж больше! Другой вопрос — вспомнят ли о хотя бы об одной из них? хотя бы лет через пять?

С другой стороны, я очень надеюсь, что мой соавтор ошибается, когда утверждает: «взывать к авторам и критикам — бессмысленно». Может быть, надеюсь я, справедлива народная пословица о камне, который точит капля.

Хотя жизнь пока доказывает обратное. Количество «жанровых» критиков остается прежним, их пристрастия (в том числе, конечно же, и автора данных строк) — вполне предсказуемы. Напротив, многие из «старой гвардии» отходят от дел. Опять-таки, за последние годы почти ни один из авторов, в середине 90-х по праву считавшихся открытием, не написал книги, которая вызвала бы столь значительный резонанс, как их прежние сочинения. О переводах и качестве издания фантастики мы уже вспоминали, равно как и об авторах молодых. А есть еще жанровые премии, чей статус год от года теряет свое значение. Есть стойкое нежелание (лень? боязнь?) фантастики выбираться наружу из своего — да, очень обширного, но — гетто.

Однако путь наружу, из-за «эстетской колючки» (А. Шмалько), не обеспечат нашей фантастике ни безосновательная подмена понятий и терминов, ни выправление поддельных родословных, ни панибратское похлопывание по плечу гениев. И даже если оное похлопывание будут осуществлять люди талантливые и умные, вслед за ними подтянутся иные деятели. В самом деле: одним можно становится вровень с титанами духа, другим — нельзя? — а кто решать-то будет?

А став почти приятелями классикам, авторы «Слепых» да «Горбатых» от фантастики начнут размышлять примерно следующим образом: «Если уж мы на короткой ноге с Пушкиным, если мы — наследники самих Гоголя да Булгакова — чего ради стараться? Все ОК! Издают нас? Издают! Читают? Читают!! Рецензии пишут? Пишут!!! Ну, поругивают иногда — так всем не угодишь. И вообще, поругивают-то те, которые в жизни не понимают ничего, в башнях из слоновой кости запершись. Пусть их».

Увы, дорога, вымощенная благими намереньями, с ура-лозунгами вдоль колеи, приведет известно куда. Даже если очень хочется выйти к светлому будущему и вывести туда других.

И правы те, кто отмахивается: «Да в каком же кризисе наша фантастика?! Вон, сколько книжек издается!» Верно: она не в кризисе, а в летаргическом сне. И во сне этом дышит, производит прочие несложные действия и потихоньку тонет в продуктах собственного метаболизма. Зато снятся ей при этом райские кущи, и ангелы с трубами, и святой Издатель с ключами от глянцевых врат, и добрый, всезнающий, самый главный Читатель...

Добрых тебе снов, милая. Главное — не присматривайся по ночам к луне, при свете которой «все так плоско, так непрочно...»

Впрочем, о чем это мы? В раю ведь ночей не бывает!

г. Киев, лето 2005 г.

PS. Сформулировав терзавшие нас вопросы и, в общем-то, закончив статью, мы вдруг сообразили: что-то не так. И поразмыслив, поняли: дело в интервью, процитированном в начале «Сеанса магии», — интервью, в котором Игорь Черный рассуждал о фантастике и жанре. Журналисты, известно ведь, пишут по-разному. Некоторые для красного словца готовы такое ввернуть, чего сам интервьюируемый никогда и не говорил.

Поэтому обратились мы к «первоисточнику». Т.е., к литературоведческой работе И.В. Черного (в соавторстве с Е.И. Петуховой). Итак, перед нами лежит методическое пособие, изданное Национальным университетом внутренних дел (при Министерстве внутренних дел Украины), на кафедре истории государственности Украины. Пособие рекомендовано к изданию оной кафедрой 23.04.02 г. (протокол №8). Рецензентами (очевидно, одобрившими издание) выступали Голобородько Я.Ю. и Фризман Л.Г. — оба доктора филологических наук, профессоры. Согласитесь, текст подобного рода вызывает большее доверие, нежели некое безымянное интервью.

Итак, что же пишут в методическом пособии к спецкурсу по зарубежной литературе И.В. Черный и Е.И. Петухова? (Да, мы забыли упомянуть: называется данное пособие «Творчество Г.Л.Олди». Почему оное творчество считается в Украине литературой зарубежной — Бог весть)7.

А пишут И.В.Черный и Е.И.Петухова следующее:

— «На Украине в настоящее время работает более тридцати русскоязычных писателей-фантастов. [...] Однако «королем жанра» по праву считается он, Г.Л.Олди» (С. 4);

— «Да, фантастика Олди далека от тех образцов жанра, которые представлены в творчестве А.Беляева, В.Владко, Н.Дашкиева, И.Ефремова, А.Казанцева, братьев Стругацких» (С.9);

— «Примеров такой «остросюжетной» литературы мы видим достаточно много на книжном рынке, в том числе и в жанре фантастики» (С.9);

— «Наконец притирка завершилась, мы окончательно нашли свой жанр, который сами же назвали «философским боевиком»...». (С. 11); [Здесь особенно интересно то, что цитата является двойной: Петухова и Черный цитируют Олди, которые, как помнит читатель, в «Сеансе магии» утверждали, что жанр — это роман, повесть, рассказ... Но противоречивость (если судить об этом с позиций, заданных самими же Олди) присутствовала в высказываниях Олди изначально, ведь: «Жанр рассказа, как считают соавторы...» — С.11. Так что же получается: жанр — это рассказ, повесть, роман и философский боевик?..];

— «Роман-гипотеза — некий симбиоз фантастического и исторического жанров...» (С.17);

— «Именно такими предстают маги на страницах средневековых рыцарских романов или в современном жанре «фэнтези» « (С. 26);

— «Многие их романы так или иначе примыкают к историческому жанру» (С. 27).

Вот такие цитаты. А выводы предоставляем делать самим читателям.

Список использованной литературы

Для тех читателей, которые захотят составить свое мнение по данному вопросу (надеемся, такие непременно отыщутся!). мы предлагаем список упомянутых в нашем материале статей, в том числе — их электронные адреса.

1. Лексикон загального та порівняльного літературознавства. — Чернівці: Золоті литаври, 2001.

2. Г.Л. Олді виходить із тіні. Интервью И. Островского. // День (К.). — 24.01.2002 (№14); http://www.rusf.ru/oldie/rec/rec111.htm

3. Г.Л. Олди. Сеанс магии с последующим разоблачением, или Секстет для эстета // Реальность фантастики. — 2005. — № 6-7; http://www.rf.com.ua/article/606.6

4. В. Пузий. Как живете, караси?! // Реальность фантастики. — 2004. — № 11; http://rf.com.ua/article/410.

5. В. Пузий. Фантастика: Между притягательной силой жанра и неодолимой харизмой метода, или Спасение утопающих // Реальность фантастики. — 2004. — № 5; http://puziy.faust.net.ua/method_vs_genre1.shtml или http://rf.com.ua/article/240.

6. Теория литературы. — Т. III. Роды и жанры (основные проблемы в историческом освещении). — М.: ИМЛИ РАН, 2003.

7. Тынянов Ю.Н. Литературный факт // Ю.Н.Тынянов. Поэтика. История литературы. Кино. — М.: Наука, 1977. (http://www.philology.ru/literature1/tynyanov-77e.htm).

8. В. Чумаков. Фантастика и ее виды // Вестник Московского университета. — Сер. 10: Филология. — 1974. — Вып. 2; http://fandom.rusf.ru/about_fan/chumakov_1.htm.

9. А. Шмалько. Кто в гетто живет? (Писатели-фантасты в джунглях современной словесности) // Порог. — 2000. — № 11; http://valentinov.fantastika.org/stati/k3.html.

10. А. Шмалько. А за что нас любить? (Отчетный доклад к некруглому юбилею) // Порог. — 2002. — № 10; http://valentinov.fantastika.org/stati/dzvfull.html.

11. А. Шмалько. Басни дядюшки Крылова // Реальность фантастики. — 2005. — № 6; http://www.rf.com.ua/article/607.

1При необходимости мы готовы привести десятки примеров по каждому из пунктов.

2http://www.graa.ru/cont/project/kazakov_i.html

3Уточним. Это не значит, что «старая гвардия» вся поголовно писала и пишет «за идею». Однако именно в рядах молодых авторов тенденция предельно прагматизировать взгляд на книгописание стала едва ли не доминирующей. Хотя, разумеется, из всякого правила есть свои исключения (которые это правило только, увы, подтверждают).

4Цитату в подтверждение? Извольте (авторская грамматика сохранена):

«И пусть [...] кое-кто и говорил, что Стиратели «нет», потому что литературные достоинства их книг... нет, в общем, этих достоинств.

Полагаю, говорить такое вправе лишь тот, кто сам обладает несомненным литературным даром. (В связи с чем, ВОЗМОЖНО — не обязательно — этот «обвинитель» в состоянии оценить полноту или недостаточную полноту чужого таланта).

[...] Более того, в выступлении было заявлено, что клуб воздерживается от оценок такого рода, чтобы избежать вкусовщины. Степень таланта и пр. покажет время. Которое молодым писателям более всего необходимо. Время, желание работать и возможность накапливать опыт, опыт, опыт...»

http://www.livejournal.com/users/gringrin/91685.html?thread=647205#t647205

5Собственно, то, о чем мы пишем, отнюдь не новейшее открытие. Все тот же А.Шмалько в 2002-м году утверждал применительно к нашей фантастике и в первую очередь — к авторам, пришедшим в нее пару лет назад (теперь уже — лет пять-шесть), что основные ее, фантастики, недостатки:

«— Вторичность идей и сюжетов, если таковые вообще присутствуют. В лучшем случае берется уже готовая схема (скажем, едет барон, видит — дракон), а остальное — по уже имеющимся лекалам.

— Пугающая небрежность, если сильнее не сказать, в подходе к языку, образам, речи персонажей, структуре текста, одним словом, литературный дилетантизм в худшем виде.

— Небрежение достоверностью и правдивостью реалий и деталей. Мол, и так съедят».

(статья «А за что нас любить?»)

6Во время написания статьи вторая часть «Сеанса...» еще не была размещены на сайте «Реальности фантастики», однако к моменту выхода в свет «Последующего разоблачения» — наверняка уже появятся в Сети. Поэтому даем общий адрес сайта: http://rf.com.ua.

7Творчество Г.Л.Олди: Методическое пособие к спецкурсу по зарубежной литературе / Сост. Е.И. Петухова, И.В. Черный. — Харьков: Национальный университет внутренних дел, 2002. — 46 с.