СЕМНАДЦАТОГО

Семнадцатого, по утру — как обычно — Юрий Иванович умер.

А умирал он нынче плохо: то крайне першило в горле, то сильно болел живот, то собака на улице истошно завыла; а тут вредная теща утренний повтор сериала «Исцеление счастьем» на всю громкость включила.

Эх, плохо было Юрию Ивановичу! Неудобно как-то у него сегодня получалось умирать, не в радость себе. Буднично, блин, неинтересно...

Скучно.

Юрий Иванович взял и крикнул теще с кровати, надрывно:

— Алла Павловна, ну чего вы там, ну плохо мне! Ну, умираю я!

А она, зараза, ответила, не оборачиваясь:

— Ничего, перебьешься, — и села про «Исцеление» смотреть: отклячила худую задницу, низкий струганный табурет под себя сунула и затихла. Спиной к Юрию Ивановичу, прямая как доска.

Даже дежурного стакана воды не подала.

И жену с кухни не позвала.

Сволочь, одно слово!

Тут и ангел смерти подошел — он, серый и незаметный, всегда под конец действия появляется. Конспирируется до последнего, вредитель. Поди, видеть Юрия Ивановича уже не может.

— Ну что, — устало сказал ангел, присаживаясь в ногах умирающего, — семнадцатое, Юрий Иванович? Пора.

— Иди ты, — привычно окрысился Юрий Иванович. — Достал.

Вы меня тоже достали, — вздохнул ангел. — Ну кто же в пьяном виде подписывает договор с Дьяволом о бессмертии?

Юрий Иванович промолчал: надоело объяснять.

— ...И проставляет вместо подписи дату заключения договора, семнадцатое число, — горестно сказал ангел. — А в графе «Дата» ставит подпись! Невероятное нарушение договора, канцелярии и делопроизводства. Я разве виноват, что каждого семнадцатого...

— Пошли уж, — садясь, раздраженно ответил Юрий Иванович. — Туда-сюда, как обычно. Чего рассуждать!

— Как скажете, — обреченно согласился ангел и взял его за руку.

Юрий Иванович оглянулся напоследок, злобно оскалился — дьявол опять выглянул из-за спинки кровати, постучал когтем по неправильной подписи на договоре, вновь бессильно погрозил кулаком и, как всегда, исчез в обоях: необходимых дат в фамилии «Сидоров», разумеется, не было. Отчего гражданин Сидоров уже сколько веков не принадлежал ни Раю, ни Аду.

— Блин, — уныло сказал Юрий Петрович и ушел, в который раз за прошедшие столетья, в смерть.

Чтобы оттуда очень скоро вернуться.