ГИПЕРГУД: НОВЫЕ ПРАВИЛА ОРФОЭПИИ

Ксения Строева

Еськов К.Ю. Баллады о Боре-Робингуде. — М.: Глобулус, Изд-во НЦ ЭНАС, 2006. — 522 с.

Известный фантаст Кирилл Еськов обогатил мир новым жанровым определением: его последняя книга, «Баллады о Боре-Робингуде», носит название «гиперр oман» (вот именно так, с ударением на «о»).

Будь это слово с правильным ударением, критики уже знали бы, что сказать, а читатели понимали бы, чего ожидать от книги. Гиперром аном именуется большая повествовательная форма, состоящая из меньших форм (например, цикл рассказов либо повестей со сквозным героем или мозаика иных самодостаточных фрагментов), а отличительной чертой его является принцип интерактивности: читатель сам выбирает ходы ассоциаций и отсылок, придает тексту те или иные проблематику, идеологию и философию, а иногда даже влияет на сюжет, достраивая варианты развития событий. В наибольшей степени гиперром аны распространены в Интернете, но и в бумажных версиях тоже встречаются.

Но гиперр oман, это что-то новое… что же именно?

«Баллады о Боре-Робингуде» — это травестийное повествование о приключениях «благородных разбойников современности»: Бори-Робингуда, русского мафиози и торговца оружием (в прошлом лучшего стрелка спецназа), его неизменного спутника Ванюши-Маленького (в прошлом лучшего рукопашника спецназа) и непревзойденного стратега и аналитика их организации Подполковника. Книга состоит из трех «баллад», в которых наши герои в лучших традициях своих предшественников из Шервудского леса приходят на помощь попавшим в беду девушкам, борются с произволом и злоупотреблениями властей и даже спасают мир. При этом они совершают буквально чудеса ловкости и героизма, используя самые современные виды вооружения и немыслимые технические средства из арсеналов всевозможных родов войск и спецслужб.

Неправдоподобно? Да, конечно. Но разве правдоподобны современные киноверсии приключений средневекового Робин Гуда и его стрелков? Почему же должна быть реалистичной та версия современных событий, которая, может быть, ляжет в основу снятого в будущем голливудского блокбастера? Пародируя этот «фильм будущего», Кирилл Еськов снабжает сюжет всеми штампами современного популярного кино, а в текст то и дело вставляет фразы из разметки сценариев, вроде «камера уходит вправо» или «понизу кадра возникает бегущей строкой английский подстрочник».

Впрочем, чего только он в этот текст не вставляет! Сколько там шуток, комических ситуаций, остроумных стилистических находок! А еще книга буквально нашпигована цитатами, аллюзиями, реминисценциями, историческими параллелями, каждая из которых, при желании, может вывести сюжет на новый смысловой виток. Например, сравнительный анализ сообщений, появившихся в СМИ после трагедии 11-го сентября (заметим в скобках, реально существующих сообщений!), — анализ, который проводят герои в балладе «Паладины и сарацины», — как бы переводит повествование в плоскость интеллектуального политического детектива, а концовка той же баллады, когда Робингуд, Ванюша и Полковник преображаются в архетипических романтических героев и, сопровождаемые несущейся им вдогонку песней, уходят в сияющее дрожащее марево, наводит на мысли о фантастическом авантюрном романе. А уж под каким углом рассматривать текст — это автор оставляет на усмотрение читателя: главное, что при любом раскладе получается равно интересно и увлекательно.

Таким образом, вариабельность ткани повествования налицо. Интерактивность тоже. Мозаичная фрагментарность очевидна: каждая из трех «баллад» может восприниматься и как совершенно отдельная повесть. Значит, ничто, вроде бы, не мешает назвать книгу Еськова «гиперром aном» (с ударением на «а»).

Но автор сместил ударение — и сделал это не случайно. В речевой практике сознательное искажение ударения чаще всего является маркером иронического отношения говорящего к объекту речи. Определив свою книгу именно так, Кирилл Еськов намекает (да что там намекает! можно сказать, прямо говорит), что ключевым моментом в трактовке его произведения является ирония. Именно ирония! Потому что только она позволяет прятать за маской внешней простоты лукавое иносказание.

И если вы решили, что эта книга не более чем стебная перелицовка старинных английских баллад или обычная пародия на шаблоны современной массовой культуры, то вы ошиблись. Стоит только получше приглядеться, и за внешней развлекательностью предстанут совершенно реальные проблемы нашего общества.

Мне вот, к примеру, кажется, что в своих «Балладах…» Еськов поднимает тему обесценивания в современном мире таких вещей, как честь и благородство — да, я знаю, что тема эта не нова, но менее важной она от этого не стала. А Сергей Переслегин, написавший к книге Еськова обширное послесловие, трактует роман как социокультурное исследование, описывающее происходящие в мире процессы и обращающее наше внимание на возможность грядущей социальной катастрофы. Обе трактовки имеют право на существование: как уже было написано выше, отличительной особенностью гиперромана является то, что читатель вправе сам выбирать из множества смысловых значений то, которые ему ближе всего…

Итак, получается, что новый жанр, гиперр oман, — это гиперром ан с иронической трактовкой. И предназначен он для того, чтобы читатель не только развлекался при чтении и не просто получал удовольствие от эстетичной литературной игры с автором, но и серьезно размышлял.

Писатель свое слово сказал. Теперь слово за читателем.